- Но на самом деле это был не человек, - как-то странно сказала она.
- Что ты имеешь в виду?
- Это была половина человека. Женщины, я думаю, - все от талии и выше, как будто она была разрезана пополам.
- Хм. Странно.
- Она шла на руках. Она шла на руках... через джунгли.
* * *
А еще всегда была тетя Аннабель. Однажды ночью я проснулся от медленного скрипа. Креслa-качалки.
Но в моей комнате нет кресла-качалки, и никогда не было. Но, тем не менее, здесь была тетя Аннабель, раскачиваясь - скрип-скрип-скрип - мертвая менее двух дней, и все еще блестящая от макияжа гробовщика и бальзамирующей жидкости на основе формалина.
Я чувствовал ее запах.
- Тетя Аннабель? - спросил я, приподнимаясь в постели.
- Да, это я, - сказала она.
- Но ты же…
- Я знаю.
С жуткой быстротой она встала и, да, указала на меня...
- Ты помнишь Брэда? - спросила она и ушла.
[- брэд -]
Дaги и Tолстяк неуклюже топали домой из начальной школы Соммерсета по Шетланд-Лейн. Толстяк был зол, потому что накануне этот засранец Донни как-там-его избил его, и он побежал домой в слезах. Слава Богу, тогда он был один. Никто не видел, как он плакал.
Далеко впереди они заметили особую, неуверенную походку Брэда, с аляповатой сумкой с книгами в руках. Дaги и Tолстяк злились на Брэда, потому что он стуканул на них Мисс Уэнделл, и та наорала на них за то, что они бросали бумажные самолетики. И поэтому Дaги и Tолстяк получили записки своим родителям. Не хорошо.
- Давай разберемся с Брэдом, - с энтузиазмом предложил Дaги.
Лицо Tолстяка пылало гневом. Не столько из-за того, что Брэд навлек на него неприятности, сколько из-за того, что этот засранец Донни как-его-там вчера довел его до слез.
- Давай, - согласился Tолстяк.
Брэд шел смешно, как деревянная марионетка, привязанная к пальцам пьяного кукольника.
Брэд был калекой.
Дaги налетел сзади, как “Юнкерс Ю-87” и выхватил сумку Брэда из его парализованной руки. Они бегали кругами вокруг Брэда, прямо на углу дома Tолстяка. Брэд завыл, чуть не упал...
Дaги и Tолстяк смеялись, перебрасывая сумку через голову Брэда. Брэд тяжело дышал, едва сдерживая слезы, пытаясь дотянуться до нее при каждом броске.
- Как тебе это нравится, Брэд? - Дaги рассмеялся. - Мы ее не отдадим. Мы бросим ее в ручей!
- Нет! - завопил Брэд.
- Ну же! - умолял Tолстяк. - Давай действительно сделаем это! Давай бросим ее в ручей! - он сделал паузу. - Давай заставим его плакать!
Брэд двигался взад и вперед с ловкостью краба, вылезшего из воды, и тотчас же заплакал. Даги и Толстяку это понравилось!
По улице проехала машина, и они перебросили сумку через голову Брэда и дали ей упасть на асфальт. Брэд, шагая так, словно к его ногам были привязаны шлакоблоки, поднял ее и заковылял домой.
Плачущий.
- Увидимся завтра, малыш Брэд! - крикнул Дaги.
- Да! - весело сказал Tолстяк. - Плаксун!
* * *
- Да, тетя Аннабель, - в слезах прошептал я в пустую комнату. - Я помню Брэда.
[- хайку -][35]
Ты живешь один.
Ты по ошибке набираешь свой номер
и слышишь ответ.
[- сержант Сэнд -]
- По вкусу похоже на свинину, если правильно приготовить. Измельчаешь это и жаришь, обязательно добавив немного жира и мелко порезанного дикого лука. Черт, когда ты в засаде и ужасно голоден...
Ты будешь есть.
* * *
Когда я служил в армии, наша база размещалась в Ансбахе, Западная Германия. Это было в те времена, когда еще существовали Восток и Запад. Я был танковым стрелком. Чувак, я мог сбить гребаные вишни с 4000 метров. БА-БАХ! Армия проделала огромную работу, превратив сопляков-старшеклассников в смертоносные человекo-машины - чувак, иногда закрывая глаза, я до сих пор вижу перекрестие визирных нитей в 105мм прицеле, представляя, как я расстреливаю кумулятивными и подкалиберными снарядами танк Т-72.
- Целься в шарнирную опору башни, - всегда твердил мой командир взвода. - Затем ударь их “ХЕПом” и разнеси на кусочки этих уебков-коммуняк.
“ХЕП” - означает взрывоопасный пластик Этот снаряд поражает поверхность вражеской башни, покрывает ее пластической взрывчаткой с детонатором замедленного действия, а затем взрывается внутри. Ломает и рвет в клочья экипаж со скоростью около 1200 футов в секунду. Мы называли это хлопающими колпачками, и это были большие колпачки. Да, я был таким засранцем. Я думал, что хочу убить всех русских за свою ебнутую страну.