— Здравствуйте, — сказал он. — Чем могу вам помочь?
— Я могу сейчас где-нибудь поменять деньги? — спросил я, показывая ему бумажки, только что вытащенные мною из чужого кошелька.
— В это время? — он взглянул на часы. — Я сильно сомневаюсь, если честно. Все, естественно, давным-давно уже закрыто.
— А у вас? — спросил я и добавил: — В гостинице?.. Он подумал.
— А много? — спросил он.
Я до сих пор не посмотрел, сколько украл.
— Семьдесят, — сказал я. — Или лучше пятьдесят.
Молодой человек достал из нагрудного кармана пиджака свой бумажник, быстро отсчитал пять пятидесятитысячных бумажек, настолько новеньких, словно он только что отпечатал их, и веером положил на стойке передо мной.
— Спасибо, — сказал я.
— Не за что, — холодно улыбнулся он. — Если понадобится что-нибудь еще, подходите, буду рад вам помочь.
Я вышел на улицу в одной майке, положив легкий свитер на плечи; порывами задувал ветер, и тогда становилось свежо, по телу пробегала приятная дрожь; глухо шумели и двигались во тьме над головой широкие листья лип, стоящих по краю тротуара, срывался с места и катился по асфальту, подскакивая, к середине дороги белый пластмассовый стаканчик.
Человек, сказавший мне, где искать Лизу, обманул меня несомненно, однако я снова направлялся все в тот же ресторан, в котором уже был несколько часов назад. Водитель такси не позволил мне сесть на заднее сиденье, раздраженно указав рукой на переднее, рядом с собой. Я не сразу понял почему.
16
Официант, склонившись у столика, принимал у кого-то заказ. Взглянув в мою сторону, он сказал что-то сидящим и сразу зашагал ко мне, на ходу опуская в карман блокнотик, в котором только что писал. Я двинулся ему навстречу и заговорил первым, когда между нами еще оставалось несколько шагов.
— Простите, простите меня, мне пришлось срочно уйти…
— Да, я обратил внимание. В принципе, так не делают, — сказал он хмуро.
— Я нехорошо себя чувствовал.
— Я понимаю, — ответил он, избегая моего взгляда. — Но вы могли бы предупредить…
— Простите.
— Не говоря уже о том, что вы не заплатили за то, что съели. Так не делают.
— Но я вернулся, чтобы исправить свою ошибку.
Я увидел ее! Это настолько потрясло меня в первую минуту, что я забыл обо всем, забыл о человеке, стоявшем передо мной, не слышал его, не мог отвечать. К нам подошли еще двое мужчин, потом — еще один, на нас начали обращать внимание.
Она сидела через несколько столиков от меня. Напротив нее был смуглый и черноволосый, арабского вида молодой человек в тонких золотых очках, со сверкающими перстнями на тонких темных пальцах. Он говорил ей что-то, смеясь и держа руки ладонями вниз на столике перед собой. Я даже слышал его голос, хоть и не мог понять, что именно он говорит. Она сидела ко мне вполоборота. Она была в том же платье, что и вчера, только на шее ее прибавилась тонкая жемчужная нитка. Держалась она ровно, откинувшись на спинку кресла, в котором сидела. Привлеченная голосами, она обернулась в нашу сторону: я видел, как вздрогнула она, как сжались ее губы, как вмиг потемнело лицо. Она сразу же отвернулась, не взглянув на меня больше ни разу; снова обратившись к мужчине, сидевшему напротив нее, она улыбнулась, кивнула, рассмеялась, достала из белой с зеленым рисунком пачки сигарету с белым фильтром, закурила от немедленно поданной золотой зажигалки. Мне показалось, что пальцы ее, держащие сигарету, дрожат, — хотя я не был в этом уверен.
— Я сяду, — сказал я, еще не совсем придя в себя.
— Что?! — переспросил официант.
— Можно мне снова…
Мне трудно было найти слова, я не мог сосредоточиться на том, что говорю.
— Мне хотелось бы посидеть у вас, снова. Можно? Мужчины переглянулись.
— У вас ведь есть свободные столики, — сказал я. — Вы позволите мне?
— Давайте вначале разберемся с вашим первым визитом, — сказал один из мужчин. — Сколько он должен?
Сумма была названа.
— Вы согласны оплатить?
— Да, конечно, я согласен, — ответил я, раздражаясь: все это тянулось слишком долго. — Ведь я уже сказал!
— Как вы собираетесь расплачиваться? — продолжал он спокойным, профессионально вежливым тоном. — Наличными?
— Кредитной картой.
— Хорошо. Давайте тогда прямо сейчас и снимем этот вопрос, — сказал он.
Я не сразу понял, что он ждет моей карты.
— Ах, простите, — сказал я и, глядя на Лизу, торопясь, достал из кармана карту и протянул ему.
Меня провели к свободному столику; я сел. Лиза смеялась. Даже не видя ее, я легко различал ее голос в шуме ресторана. Лиза затянулась, выдохнула дым, затем обернулась — в ту сторону, где я только что объяснялся с официантами. Мне предстояло решить, что делать, как себя вести.