Он снова засмеялся.
— Она была убита в начале пятого. Вас в это время в номере не было.
— Я был…
Он усмехнулся.
— Мы знаем, где вы были. Кроме того, мы знаем, во сколько вы покинули гостиницу, сколько денег вы при этом поменяли у администратора…
Глаза его превратились в две узкие щелочки — так заулыбался он.
— Нам даже известно, какую именно сумму вы достали… одолжили у… этой несчастной девушки.
Я почувствовал, что начинаю краснеть.
— Я собирался ей отдать. У меня были украдены почти все наличные!
— Да это понятно. Затем, продолжу, мы в курсе, в какой ресторан вы направились. И как, замечу в скобках. А также мы знаем, что вы там делали и во сколько из ресторана вышли.
— Эта девушка…
— Которая села за ваш столик.
Не имело смысла рассказывать ему что бы то ни было: он и так все знал.
— Да. Это она была в ту ночь у меня.
— Ага… Я так и понял. А ведь ее фотография, если не ошибаюсь, была среди тех, которые мы вам показывали в больнице.
Я кивнул.
— Вы ее что, тогда не узнали?
— Мне. Не знаю. Мне стало ее жаль.
Он вздохнул. v.
— Вынужден вам сказать, что обстоятельства, вероятно, приняли бы другой оборот. Если бы вы вовремя указали ее. Вы понимаете, о чем я говорю.
— Я понимаю.
— Но лучше поздно, чем никогда. Простите, я на секунду оставлю вас.
Он вышел из номера.
Я подошел к окну, посмотрел на скучные крыши ларьков под окном, на проспект с непрерывным потоком автомобилей, на густую толпу, тянущуюся по тротуару вдоль цепи скучных ларьков, вдоль высотной гостиницы, поднимающуюся на холм к тяжелому зданию почты… За спиной стукнула дверь, и я оглянулся.
— Можно попросить у вас еще одну сигарету? Ту я, как вы понимаете, не докурил.
Мы сели.
— Я не знаю, могу ли я вас об этом спрашивать… Почему все это произошло? Ну, скажем, что меня ограбили — это я еще могу понять. Но почему убили девушку? Ведь не по ошибке же?!
— Да уж чего-чего, а ошибки там не было.
— Вы уже видели ее?..
— Мне пришлось этим утром побывать в вашем номере.
— Какой в этом был смысл?!
— Ясно то, что вину хотели свалить на вас.
— Но для чего?! Зачем?!
Следователь по имени Андрей долго смотрел на меня, прежде чем задать свой вопрос.
— Вы на самом деле ничего не понимаете или делаете вид, что не понимаете? — спросил он спокойно, но все же с некоторым удивлением.
— Что я должен понимать?
— Сколько времени вы живете за границей?
— Почти восемь лет.
— И за все это время вы впервые приезжаете в Москву?.. Виктор, здесь многое изменилось. Может быть, вы не совсем ориентируетесь в обстановке… Может быть. Мы здесь существуем немножко, как бы это получше выразиться, в условиях Дикого Запада иногда. Послушайте. Вы здесь заняты подготовкой определенного договора… Я не буду вам задавать вопросов, а вы не отвечайте, только слушайте. Дело большое, серьезное, весьма денежное. Весьма. Очень крупная сделка с большими перспективами. С миллионными комиссиями. К слову, я мог бы назвать вам примерные суммы уже оговоренных комиссий, куда будут переводиться по ним деньги, в какие страны, в какие банки, даже на какие счета… С определенным допуском, разумеется. По сделкам такого масштаба мы всегда проводим работу, эта — не исключение. То, что произошло с вами, — не что иное, как издержки конкурентной борьбы. Я ведь сказал вам, немножко Дикий Запад. Ковбои, индейцы, палящее солнце, кактусы, выстрелы на улицах… Взрывы в метро. У вас были похищены ценные документы. Не так ли.
— Да.
— Простите меня. Вас наверняка предупреждали, что хранить эти документы нужно только в сейфе. Ведь говорили. А где были они у вас?
— В сумке.
— Вот видите. Сами же бандитам все и облегчаете. А с другой стороны… Вы никогда не задумывались, Виктор, каким образом вдруг оказалось, что вас взяли работать в эту фирму? Ведь вы, если не ошибаюсь, чуть ли не…
Он поискал слово.
— Живописец? Художник?
— Да.
— Такого не бывает.
— Им нужен был человек, говорящий по-русски… У нас оказались общие знакомые…
— Может быть, я не настаиваю. Но лично у меня есть ощущение, что вас, что называется, подставили. Что вас и на работу приняли, чтоб подставить.
— Что вы имеете в виду?
— Вы играете в шахматы? Знаете, как жертвуют фигуры, чтобы ввести противника в заблуждение? Отдаешь пешку — выигрываешь ферзя. Простите меня, конечно, у меня и мысли не было называть вас пешкой, это только для наглядности. Вам вручают якобы важные бумаги, одновременно позволяют просочиться информации об этих бумагах… Бумаги с вашей помощью — я имею в виду свойственное вообще всем русским разгильдяйство — похищаются, а когда вы узнаете человека, укравшего их, вас пытаются дискредитировать… Таким кардинальным способом. Подчеркиваю, все, что я вам сейчас говорю, возможно, никакого отношения к действительности и не имеет. Это мое мнение. В порядке бреда, как говорится. Возможно, у них было намерение убить вас, но так как в номере вас не оказалось (потому что пошли вы пешком), убийцы изменили свой план на ходу… Не самым удачным образом. Пока что трудно сказать.