— Налить вам чаю?
— Пожалуйста, — ответила она рассеянно. — Может, вам помочь?
— Нет-нет, — ответил раненый герой. — Все уже почти готово.
В кухне долил воды в заварочный чайник и поставил его на поднос с чайным прибором: чашками, блюдцами, ложками, сахарницей.
Отпив глоток, она поставила кружку на стол, посмотрела на часы.
— Уже поздно, — сказала она. — Ничего, что я так поздно?
— Нет, конечно, нет.
Чай ей не понравился.
— Я звонила вам несколько раз, но вас не было дома.
— Да, я выходил.
— Даже не знаю, с чего начать, — сказала она.
Я чуть было не произнес дежурную шутку: начните, мол, с начала.
Взяв кружку, поставила ее на ладонь, затем — обратно на блюдце.
— Вчера вечером ко мне пришел человек. Сказал, что ему хотелось бы поговорить об одном из моих клиентов.
— Он хотел говорить о Викторе? — спросил я.
— Да. Откуда вы знаете?
Догадаться несложно.
— Он спросил, знаю ли я, что привез Виктор с собой из Москвы, что лежало в его чемодане, с которым он приехал в Бельгию. Я настолько растерялась, что ответила, что знаю. Я имела в виду всю эту историю с головой…
— Которой вы не верите?
Она не обратила внимания на вопрос.
— Он спросил, знаю ли я, где это находится сейчас. Я сказала, что знаю: я опять-таки имела в виду голову… А я знаю, где она находится, — грустно улыбнулась она мне. — Тогда он сказал, что я должна отдать это ему.
— «Это»? Что значит «это»? Он сказал, что именно вы должны отдать?
Мне показалось было, что она колеблется, словно не может решить, стоит ли откровенно отвечать на вопрос.
— Он не сказал, а я не стала спрашивать, — ответила она наконец.
— Это был русский?
Она покачала головой.
— Нет. Фламандец. Лет шестидесяти на вид. Вежливый, спокойный, интеллигентный человек. Курит сигары. Хорошо одет. Сказал, что если через день все не будет передано ему, он ни за что не отвечает.
— Ни за что не отвечает?
— Он это как-то иначе сказал, но смысл тот же.
— Но он не сказал, что именно вы должны ему вернуть? — повторил я уже заданный вопрос.
— Нет, — она качала головой, глядя в пол.
— Вы не думали обратиться в полицию?
— Уже была.
— И что?
— Ничего. Составили протокол.
— Но охрану вам дадут?
— Нет. И людей у них мало, и оснований недостаточно. Так мне было сказано.
— Сутки, которые он вам дал, прошли?
— Прошли.
— И он не появился?
— Нет. Я до шести была у себя. Потом ушла, потому что стало страшно. Я, правда, один раз не подошла к телефону. Около пяти. Это не вы звонили?
— Нет.
Чего ожидала она от меня? Какой помощи, какого совета? В комнате стало чуть темнее: в люстре погасла одна из лампочек; мы одновременно взглянули вверх.
— Лампочка перегорела, — сказала она.
— Нет. Она просто плохо ввинчена. Никак не соберусь докрутить. Все время забываю.
— Что вы об этом думаете? — спросила она.
— У нас часто бывает, что человеку, отправляющемуся в поездку, дают с собой посылку: почта работает медленно, за пересылку надо платить, так что с оказией получается и быстрее, и дешевле. Тем более если нужно что-то послать за границу. Вполне может быть, что у Виктора была посылка для вашего вчерашнего гостя, которая во всех этих событиях забылась, затерялась… Книжка, конфеты, фотографии…
— Он угрожал мне, — напомнила она.
— Может быть, он имел в виду, что будет жаловаться? Обратится в полицию, в суд?
Она пожала плечами. В комнате стало светлее, и мы снова одновременно посмотрели вверх.
— Виктор сказал мне, что здесь, в Бельгии, вы были его лучшим другом.
Странно.
— Странно, — сказал я. — Мы с ним давно не общаемся. С другой стороны, вы сказали: «были». Может быть, раньше. Он из тех людей, у которых — по разным причинам — не бывает друзей. Теряют старых, новых не заводят. По разным причинам.
— Вы прочитали его дневник… Кстати, напрасно вы сказали Виктору, что я вам его передала.
— Простите.
— Да, я, наверное, забыла вас предупредить… Так вот, вы прочитали этот дневник. Скажите, он что-нибудь пишет…
— О посылке? Если верить дневнику, он ничего с собой не брал из Москвы кроме своих собственных вещей, — перебил я ее. — Если вы об этом хотели спросить. Ни о каких посылках там речи не идет.
— Он пишет, зачем он туда ездил, чем в Москве занимался?
— Очень смутно. Он ездил туда в командировку. Подписывал какие-то контракты. Что-то связанное с алмазами, если не ошибаюсь.