А боль будет и дальше так продолжаться, я уверен. Для первичного заживления ран такого масштаба потребуется как много времени, так и много питания. И, хоть первое у меня имеется, второго нет от слова совсем. Единственная питательная вещь в убежище — моя собственная кровь, растекшаяся по грязному полу.
Следующие сутки будут очень веселыми.
Кха!
Боже, какой же я отвратительный. Во всех смыслах. Но в первую очередь по вкусовым качествам. И я ещё жаловался на то, что мясо других морфов неприятно пахнет и на вкус похоже на какой-то гной? А это всего лишь кровь, которую я стал сначала втягивать, а затем слизывать с пола. Можно подумать, что я действую слишком радикально, но это не так. Мне нужна буквально каждая возможная калория, так как на заживление таких обширных повреждений наверняка потребуются почти все внутренние запасы моего организма. Я и так не более, чем чудовище, так что зазорного в том, чтобы пить с пола? Особенно, если моя жизнь зависит от этого.
Пульсирующая боль сменилась постоянной и тупой, но от того не менее неприятной и сильной. Кое-как покончив с кровью, я дополз до травяного настила, гордо именуемого мной кроватью. Оказавшись в спальном месте, более я не мог цепляться за свое сознание, из-за чего немедля упал в сон.
Как же мне хреново. Вроде бы, я такое уже думал вчера. Проснувшись, я не почувствовал себя лучше или веселее от того, что выжил. Лишь разбитость и пустоту, как в лучшие годы, когда у меня была типичная “подростковая” депрессия из-за мелочей. То ли я размяк, то ли последствия плохого самочувствия, не знаю. Сев, я осмотрел культи на предмет их заживления. Не уверен на счет того, что они выросли, но болят уж точно меньше. Ненамного, но меньше.
А вдруг они не отрастят? Что я в таком случае буду делать? Смерть моя будет заказана. Если не от разрывания когтями и челюстями, так и от голода.
Я уже не могу…
Шесть дней боли. Я переоценил свои ощущения по пробуждению в первый день. Думал, что боль ослабла, а значит, что будет слабеть и впредь. Смешно! Анекдот! Какого хрена вообще у меня болят раны, если они заживают? Причем болят так, словно я их только что отрезал. Из-за этого я по двое суток не могу уснуть, а когда получается, я фактически вырубаюсь и просыпаюсь спустя почти сутки. И лишь для того, чтобы вновь чувствовать боль и голод. С каждым днем он становится все сильнее. Если вначале это была банальная боль в животе, то теперь я практически все время трясусь, словно у меня лихорадка. Да и общее самочувствие вызывает желание побыстрее окончить страдания каким-нибудь радикальным методом. Каждый день я надеюсь, что ноги отрастут поскорее, чтобы я мог, наконец, добыть себе еды.
Единственное радует, что конечности восстанавливаются. Выросло примерно по половине каждой отрезанной ноги и почти 2/3 руки. При этом я заметил, как довольно сильно похудел. Небольшой слой подкожного жира все уменьшался, пока я ощущал этот голод. Когда же они заживут…
Руки и ноги трясутся, пока мой мозг испытывает сильнейшее чувство предвкушения. Прямо сейчас я держал в своих ослабленных руках копье, наблюдая за жертвой — небольшим грызуном, вид которого мне известен из первых рук. Да, буквально в 10 метрах от меня в мусоре копошилась хорошо знакомая Малая морфная крыса, которая скоро станет моим завтраком. Должен ли я испытывать хоть призрачное чувство отвращения или, может быть, вины? В конце концов, если я её съем, фактически это можно считать каннибализмом. Хотя… учитывая, что абсолютно вся моя добыча — морфы, как и я сам, считаюсь ли я уже каннибалом? Ладно, не важно, ведь у меня нет выбора, как поступать.
Привычно смазав наконечник копья ядом, которого вышло значительно меньше прежнего, я стремительно побежал в сторону жертвы, даже не прячась. На собственном опыте знаю, что у морфов-крыс отличный слух, да и терпеть более не могу, когда впереди долгожданная еда, которую не видел почти 11 дней. Жертва почти сразу среагировала, но была слишком медленна, чтобы скрыться. Спустя двадцатку метров я нагнал её, вонзив копьё в спину. И, хоть из-за этого я немного замялся и отстал, судьба крысы предрешена. Спустя полминуты яд начнет действовать во всю силу, как минимум ограничивая подвижность. Мне лишь останется следовать за добычей в темпе.
Случилось то самое, что я и предсказывал. Под действием яда крыса далеко не убежала. Приблизившись, я добил её точным тычком в глаз, после чего принялся жрать её прямо на месте, другим словом нельзя описать то, что происходило. Словно настоящий дикий зверь, я стал вгрызаться в плоть этой крысы, не заботясь ни о чем более. Наверняка, если посмотреть со стороны, в тот момент мои глаза были налиты кровью. Не знаю, голод так повлиял на меня, или действительно превращаюсь в животное, но я сожрал почти половину тушки. Остаток же перенес в убежище, после чего без сил завалился отдыхать. По пробуждении я поел и также почти сразу лег спать, из-за чего перерыв между двумя подходами сна составил менее 30 минут. Видимо, я уж слишком сильно устал за те дни. Наконец, проснувшись в третий раз я доел тушку и более не чувствовал желания спать.