Одежда значила очень много: она показывала и богатство, и общественное положение человека. Красивые и богатые одежды были частью состояния, передавались из поколения в поколение. В знак скорби принято было разрывать на себе одежду – причем существовало не менее тридцати правил, как это делать. Человек должен был раздирать одежду стоя, до сердца, если траур был по отцу или матери, и на ту же высоту, но с правой стороны, если по кому-то другому. В течение семи дней ее нельзя было чинить, затем еще тридцать дней позволялось лишь зашить на живую нитку, и только после этого можно было починить окончательно. При этом женщины, поскольку им неприлично так обнажаться, должны были в доме разорвать нижнюю одежду, затем переодеть ее задом наперед, и уже потом разодрать верхнюю. Стоит ли удивляться после этого словам пророка Иоиля: «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши…».[47]Впрочем, и во всем остальном жизнь иудеев была полна мелочных установлений, накопившихся за века. Что можно делать в субботу, а что нельзя, что можно есть, как готовить пищу, как и с кем торговать – например, язычникам нельзя было продавать ничего, что, даже чисто теоретически, могло быть принесено в жертву их богам, и прочая, и прочая…
Иосиф Флавий, как уже упоминалось, писал, что в то время в Галилее было 204 города. Впрочем, понятие «город» в Библии – вещь несколько неопределенная в том, что касается численности его населения. В более древние времена город должен был иметь стену: сколько людей обитало за стеной – это уже второй вопрос. Стены городов строили широкими, чтобы на них было удобно сражаться. Делались они из чего придется. Если был камень – из камня, или из кирпича, или из земли. На земляных стенах сажали деревья, чтобы те своими корнями укрепляли их: тогда в мирное время они служили еще и местом для прогулок. Иногда на стенах строили и дома – из окна одного такого дома апостола Павла, когда ему пришлось бежать, спустили в корзине.
Как обстояло со стенами во времена Иисуса – не совсем понятно. Например, не удалось найти упоминания о стенах Его родного города Назарета. Зато в то время непременной принадлежностью города должна была быть синагога.
Теснота, скученность и грязь за стенами были такими, какими и должны были быть – то есть ужасающими. Особую роль в жизни древних городов играли собаки. В Третьей Книге Царств говорится: «Кто умрет у Ахава в городе, того съедят псы; а кто умрет на поле, того расклюют птицы небесные»[48]. И на самом деле, псы были непременной принадлежностью городов. Сейчас на Востоке с гигиеной дела обстоят значительно лучше, все-таки цивилизация приносит свои плоды. Но еще в XIX веке путешественники рассказывали о стаях бродячих собак, которые, рыская по городу, подъедали объедки, нечистоты и весь съедобный мусор. Не брезговали они и трупами. Поэтому на Востоке угроза, для вящего позора и поругания, бросить труп врага на съедение собакам, была весьма и весьма конкретной. Впрочем, не будь собак, в городах, по причине вопиющей антисанитарии, вообще было бы невозможно жить.
Относительно богатые дома представляли собой внутренний двор, окруженный комнатами, выходившими в него. Некоторые, особенно богатые, имели два этажа.
Кровля дома была плоской, огражденной перилами, на ней отдыхали, ели, принимали гостей. Любопытно, что лестница, ведущая на кровлю, начиналась не во дворе, а снаружи дома или в небольшом закутке перед входом во двор. Некий английский священник-миссионер, живший в XIX веке, пишет: «Когда я был в Египте, я часто подолгу смотрел на крыши над моей головой, и мне было совершенно понятно евангельское сказание о расслабленном. Над брусьями потолка находился большой слой тростника, этот тростник был прикрыт хворостом, а затем все это покрывалось плотной землей, которая образовывала плотную массу. При подобном устройстве кровли родственникам расслабленного очень легко было снять землю, потом хворост и, наконец, и тростник, дело было бы не труднее и тогда, когда бы земля была покрыта черепицами…»[49]
Тот же миссионер объясняет на основании своего опыта еще один библейский сюжет.
«В Турции есть обыкновение всходить на кровлю дома, как скоро раздастся крик “пожар”, чтобы видеть оттуда, в какой он стороне. Этот крик часто заставляет подниматься с испугом жителей целого города; вот почему пророк Исайя говорит в одном месте: “Что такое случилось? Зачем вы все взошли на кровли?” (Ис. 22:1). Восточные жители употребляют еще террасы своих домов на различные хозяйственные нужды, именно на них сушат белье и цветы, приготовляют финики и виноград, плоды которых большей частью составляют им пищу. Здесь они беседуют со своими друзьями во время вечерней прохлады; здесь же они находят спокойное место и для молитвы»[50].
Впрочем, эта роскошь едва ли касалась Марии, которая была женой ремесленника, плотника. Как мог выглядеть ее дом, описывает Анри Дидон.
«Дом, где вырос Иисус, совершенно похож на те, в которых живут палестинские арабы. Тип восточных домов не изменяется веками; обыкновенно он бывает квадратный, земляной или же сложенный из камней; вместо стен по большей части грубый плетень, вымазанный глиной, которая в свою очередь высушена на солнце и обмазана известкой. Крыша представляет собой террасу с балюстрадой; на нее взбираются снаружи с помощью передвижной лестницы или же прямо устраивают лестницу у стены. На террасе расположена так называемая верхняя комната, служащая местом молитвы; в жаркое время года на ней строится шалаш из ветвей или тростника, где можно провести ночь.
В домах обыкновенно бывает одна, реже две комнаты, и часто только одно отверстие – дверь; перед домом – дворик, обнесенный оградой из камней, не скрепленных цементом, или же из связок высушенного хвороста.
В одном из углов двора, около двери, хлебная печь, маленькое, круглое, глиняное сооружение; она закрывается подвижной крышкой, а дно ее выложено камнями, на которые кладется тесто.
Меблировка – самого первобытного свойства: две-три скамьи, стол, подушки, брошенные вдоль стен, матрацы и циновки; подсвечники, в одном из углов лампа, в которой горит масло; большой сундук для белья и платья, плетеная подушка, несколько урн и базальтовый жернов для зерна. Камин, или, вернее сказать, очаг, помещается иногда посреди комнаты; у двери каждого жилища привешен продолговатый ящичек, “мезуза”, в нем лежит свиток пергамента, на котором написаны фрагменты Закона, взятые из книги Второзакония».[51]
Итак, одним из 204 городов Галилеи был маленький городок, название которого сейчас, по его значению для истории человечества, стоит вровень с величайшими столицами. Это – Назарет. Подробное описание этого населенного пункта дает Эрнст Ренан в книге «Жизнь Иисуса».
«Назарет был маленький городок, расположенный в местности, открытой со всех сторон, с которой виднелись вершины групп гор, заслоняющих с севера равнину Эсдрелона… В настоящее время[52] население в нем имеет от 3 до 4 тысяч жителей, и оно, вероятно, не многим изменилось с тех пор. Зимы здесь холодные, но климат очень здоровый. Назарет, как в ту эпоху все небольшие иудейские города, был собранием хижин без всякого стиля и имел тот жалкий и бедный вид, какой в семитических странах имеют все деревни. Дома, вероятно, были те же сложенные из камня лачуги, без убранства внешнего и внутреннего, которые и в настоящее время покрывают богатейшие части Ливана… Зато окрестности прелестны, и никакая другая местность так не гармонирует с мечтами об абсолютном счастье…