Обычно, когда речь идет об интеллигенции, добавляют слова — прогрессивно мыслящая интеллигенция. Да, имея современное образование, они не могли мыслить иначе. Но образование подразумевает знание истории, а, значит, они понимали, что такое революция, что она несет с собой, чем она опасна для народа, для государства. Они хотели и стремились к преобразованиям, но отнюдь не революционным путем.
Знали они также, что такое царизм и что такое тирания. Многим из них были знакомы труды Платона и Аристотеля, которые уже тогда, почти две тысячи лет назад достаточно точно описывали принципы правильного управления обществом. А они писали, например, что правильная демократия это та, что действует в интересах всего общества. В ином случае она становится либо олигархической, либо уходит в иную свою крайность, становится властью охлоса — невежественной толпы. Вот из каких исторических и географических далей вошло в наш лексикон слово охламон!
Однако следует с большим сожалением заметить, что интеллигентская прослойка, как ее стали называть в советское время, в России в девятнадцатом веке, была раз в пять, а то и в десять тоньше, чем, например, в Англии, или во Франции, что не могло не сказаться на результатах политических преобразований в них. Хотя и в просвещенных странах путь к демократии был весьма долгим и тернистым.
Так вот, Виктор сильно отступил от линии своих предков. Не тем, что служил в армии. А тем, что вступил в партию и ушел от железной дороги. Но, на то было веление времени.
Когда Виктор пришел из армии, у него была мысль пойти на работу в депо метрополитена. Может, тогда бы он и оказался ближе к профессиям своих предков. Но институт, который показал ему дед из окна квартиры, был ближе.
В него он и заглянул первым. Ему показали производственные помещения, где стояли новейшие станки и оборудование, и он сделал свой выбор, как потом оказалось, на всю оставшуюся жизнь.
Часто, вспоминая детство, Виктор видел себя в лесу на Острове, проползающим под колючей проволокой забора, ограждающего периметр завода. Он любил убегать с территории завода, за что его часто и сильно ругали. А ведь он и не убегал вовсе. Он просто хорошо знал все, что было по одну сторону колючей проволоки, и хотел узнать, что делается с другой ее стороны. Наверное, он просто не умел объяснить взрослым, что любит Остров, любит завод, свой барак, свою маму, никогда их не покинет. Почему взрослые не понимают своих детей?
Лишь однажды Виктор убежал с Острова всерьез, да так, что поднялся переполох по всей округе. Милиция искала Виктора повсюду, но вернулся домой он сам. Но и этот случай на самом деле не был побегом. Просто, так сложились обстоятельства. Произошло это в августе 1952 года, когда Виктору только что исполнилось одиннадцать лет.
На территорию завода въехал грузовой фургон и остановился около одного из складов. Водитель открыл двери фургона и отправился по своим делам. Потом появились рабочие, которые начали что-то грузить в фургон. Вездесущие мальчишки наблюдали за процессом. Ни одна приехавшая сюда машина не обходилась без их пристального внимания. Ребят обуревало желание прокатиться. Они уже давно поняли, что канючить типа: «Дяденька, прокати!» — бесполезно. Хочешь покататься, ни на кого не надейся. Решай проблему сам.
За каждой отъезжающей машиной бежал табунок мальчишек. Самые сильные и отчаянные из них пристраивались на задних бамперах редких в то время легковушек, висли на бортах кузовов грузовиков. Кому-то иногда удавалось на ходу забраться в кузов. Это считалось подвигом. На выезде с территории завода машины досматривали и прицепившихся мальчишек отправляли обратно.
Виктор в мальчишеской стае считался и сильным и отчаянным. Он был в числе тех, кто наблюдал за фургоном. Ему единственному пришла в голову шальная мысль забраться в фургон, когда погрузка закончится. Он так и сделал. Шофер вернулся, запер двери фургона на висячий замок и уехал.
У Виктора, да и у мальчишек вокруг замерло сердце. Но еще была надежда, что фургон будут досматривать на выезде с территории завода, но этого не случилось. Машина беспрепятственно покинула Остров и долго, бесконечно долго ехала сначала по асфальту, потом очень долго переваливалась с боку на бок, пробираясь по грунтовой дороге, потом снова выбралась на асфальт.