Она пообещала.
— Когда приедешь к отцу, позвони Кайлу.
— Он с утра не берет трубку. После того как я рассказала ему… о том, что произошло.
— Тогда оставь ему сообщение. Скажи, что говорила со мной. Скажи, что деньги можно будет вернуть и ты мой друг, для защиты которого я готов на многое. Скажи, что, если он немедленно со мной не свяжется, мне придется поговорить с ним очень, очень серьезно. И не забудь подчеркнуть слово «поговорить». Он поймет, что я имею в виду.
Я слышал, как она сопит, трет глаза, пытаясь взять себя в руки. Я мог представить, как она оглядывает квартиру, отмечая, что следует забрать.
— Я ему скажу. Хорошо.
— И уезжай, — повторил я более мягко. — Немедленно. Ты там больше не живешь.
— Хорошо. — Она помедлила. — Ты и правда это имел в виду? Что готов…
— Беки, у меня нет времени.
Я захлопнул телефон и выехал на дорогу.
Первым делом я отправился в полицейское управление Блэк-Риджа. Шериф заставил меня прождать сорок минут.
Потом он выслушал мой рассказ о смерти Джесси, не сделав никаких записей, и поблагодарил за потраченное время. Я спросил, известно ли ему что-нибудь о местонахождении Эллен Робертсон. Он ответил, что неизвестно. Я поинтересовался, собирается ли он вести расследование, при условии что произошла автокатастрофа, а люди, которые должны были позаботиться о пострадавшей, перевернули вверх дном ее дом. Он сообщил, что я неправильно интерпретирую события.
— Так что же должны сделать эти люди, чтобы у полиции открылись глаза?
— Что-нибудь конкретное, — сказал он. — Что может быть расследовано.
— Эта заметка о прошлом Эллен. О прошлом, которым они мучили ее, — этого недостаточно?
— Хочу напомнить, что я ее не видел.
— Надеюсь, вы не считаете меня лжецом?
— Нет. Хотя мои полномочия не распространяются на подобного рода оценки. Без бумажки я бессилен. А вы ее сожгли. Но тут можно возразить: если в Европе госпожа Зайтук (при том условии, что это действительно она) подозревается в убийстве, то Робертсоны проявляют милосердие, не выдавая ее властям.
— Пожалуй, вы и могли бы возразить, если бы ваш язык не был занят — не вылизывал с таким сладострастием задницу семейства Робертсонов. А так вам не удается использовать его для вразумительных речей.
— Мистер Хендерсон, я объясню наглядно. — Он взял листок бумаги из струйного принтера на краю стола. — Вот этот лист, скажем, Блэк-Ридж.
Он взял ручку и начертил большой крест в середине.
— А это — Робертсоны, — сказал он, изобразил крест поменьше внизу листа и добавил: — А вот это — я. — Потом он поставил колпачок авторучки на лист бумаги между двумя крестами. — А это — вы.
— Вы меня недооцениваете.
Он приподнял листок с одного края. Колпачок перевернулся, соскользнул с бумаги на столешницу, а оттуда — на пол.
— Теперь вам стало яснее?
— В вас погиб учитель, — сказал я. — Школы по всей стране разыскивают такие исключительные таланты.
— Именно в этом и состоит моя работа. Объяснять происходящее. Снова и снова. Людям, которые, похоже, не понимают с первого раза. — Он холодно посмотрел на меня. — Здесь есть сообщество, мистер Хендерсон. И вы не являетесь его частью — это и было предметом моей маленькой демонстрации, что вы, как я вижу, поняли. Я — часть этого сообщества. Робертсоны тоже. Вместе со многими другими, чьи семьи живут здесь уже много лет. Правильная линия нередко заключается в том, чтобы сохранять статус-кво, в особенности если он не нарушался дольше жизни любого из нынешних обитателей. Как полицейский я должен действовать, руководствуясь фактами, а у вас нет ни одного свидетельства, которое указывало бы на Брук или Кори.
Он пожал плечами. Я посмотрел ему в глаза, понимая, что по большому счету он прав.
— И возможно, я слишком увлекся метафорами, но на вашем месте я бы подумал, как по доброй воле убраться с нашей столешницы. Как можно скорее. Например, самолетом.
Я встал:
— В свою очередь хочу предложить вам поразмыслить над двумя вопросами. Во-первых, если в каком-то месте умирает ваш сын, вы перестаете быть там туристом.
— Я не имел в…
Я взял лист бумаги со стола, разорвал пополам и бросил в корзину.
— А толкование этого я оставлю в качестве упражнения для начинающих философов.
Глава 27
Она принялась колотить в заднюю дверь. Изо всех сил. Потом, понимая, что это бесполезно, обошла дом и снова стала стучать в парадную. Никакой реакции. Либо никого нет, либо решили не отвечать.