Я медленно повернулся, испытывая такой страх, как никогда в жизни.
И проснулся.
Глава 31
Она могла бы угнать машину. Навык у нее был, правда применительно к машинам определенного вида — наследство прежних дурных времен. Но она не хотела таким способом покидать город. Она хотела уехать как Эллен.
Не как Илена.
Она отправилась в прокатную компанию, где взяла единственную остававшуюся машину — какую-то безликую малолитражку. Клерк втолковывал ей всякие важные вещи о пробеге и страховке, о том, что она должна будет заправить машину, прежде чем сдать ее в конечном (неоговоренном) пункте, но она была не в состоянии воспринимать его слова. Она считала, что Джон ошибается, говоря о сотрясении, но голова у нее явно работала плохо. Она не могла вспомнить, когда ела в последний раз (явно еще до больницы), так что ее состояние вполне могло объясняться этим. Могло, но, вероятно, не объяснялось. Дело было в городе, в деревьях. Они все застряли у нее в голове.
Немного погодя клерк прекратил вещать и отдал ключи. Одновременно он пристально оглядел ее фигуру и отвел глаза, только когда она вперилась в него сердитым взглядом.
Она вышла на парковку за углом и встала в темноте, глядя на дешевенький автомобиль: ей давно не приходилось водить такие. Со времени знакомства с Джерри. Что ж, видимо, пора привыкать. Оставшихся денег надолго не хватит. Ей нужны будут работа, квартира и много чего еще, придется побродить по миру и попытаться найти что-то, что станет ей небезразлично. Если получится.
Время начинать все заново.
Заново.
И только сев за руль, она стала ощущать реальность происходящего, только теперь почувствовала боль и сомнения в связи с тем, что собиралась сделать: покинуть единственное место, где была по-настоящему счастлива. Да, причины ее счастья более не существовало — муж умер, ушел из жизни, но все же мы привязываемся к тем или иным местам. Думаем, что, живи мы в другом месте, все было бы хорошо. Или верим, что если покрасим лестницу яркой краской и выкинем старье из дома, то обновятся и наши мысли. Мы будем цепляться за любой лучик надежды, но не согласимся принять тот факт, что девяносто пять процентов мира, в котором мы обитаем, находятся внутри нашей черепной коробки.
Ей хотелось взять что-нибудь с собой, но это было невозможно. Она прихватила несколько вещиц из дома предыдущим утром, утром аварии, но они остались в багажнике машины, а она понятия не имела, где теперь ее машина. Отволокли, наверное, куда-то, но либо не сказали ей куда, либо сказали, да она забыла. Хорошо бы вернуть вещи, хотя это мелочи. Что-то из одежды, купленной по особому случаю. Книга, в которой он написал любовное послание. Салфетка из парижского кафе времен той первой их недели. Она незаметно сунула ее в карман, направляясь в туалет. Она знала: это начало чего-то серьезного. Иногда мы чувствуем такие вещи, и сохранить что-нибудь на память — единственный способ зафиксировать такое событие, прежде чем время истолчет его в своей ступе.
Но с другой стороны, что бы она стала делать с этими вещами? Вытаскивать их время от времени на свет божий и плакать горючими слезами? С их помощью вспоминать о том, чего не вернуть? Она уже не двадцатилетняя девчонка, к тому же сколько ни рыдай, а прошлого не воротишь.
Есть только один предмет багажа, который тебе действительно необходим. Эллен повернула ключ зажигания.
Она ехала по тихому городу, когда в кармане зазвонил телефон. Видимо, Джон Хендерсон пытается дозвониться, уже не в первый раз за день. Она и не думала снимать трубку. Видеть его в кофейне после того, как Джесси Корнелл покончила с собой, было все равно что смотреть на ребенка, отправляющегося на войну с палочкой вместо ружья. Она сказала ему все, что знала, оставалось только разжевать и положить в рот. Если он не понял, то больше ничем она ему помочь не могла. Она жалела, что нашла его, вытащила сюда, пытаясь перенаправить свой рок на него с помощью тех средств, которым была обучена. Ничего с этим поделать она тоже не могла. Однажды у нее случился приступ хандры, и они с Джерри проговорили чуть ли не всю ночь. Тогда, обнимая ее и вытирая ей слезы, он сказал: «Прошлое, Илена, как идиот бойфренд, с которым ты уже рассталась. Смени номер телефона и больше никогда не говори с ним».
Если звонил не Джон, значит, кто-то другой, а ей определенно нечего было сказать. Она не стала отвечать и включила музыку.
Келли-стрит осталась позади — она не удостоила ее даже взглядом. Она проехала еще сотню ярдов, и приблизительно за полмили до леса радиоволна ослабла, а потом и вовсе пропала. Вскоре после этого двигатель начал чихать и заглох. Она спокойно съехала на обочину.