Я медленно проверил содержимое карманов и обнаружил, что исчез сотовый, но остались бумажник и сигареты. Я сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой перед лицом. Сигарета почти загорелась, когда я понял, что вижу кого-то.
В трех-четырех ярдах от меня, скрестив ноги, сидел Скотт.
«Господи!» — крикнул я, и сигарета выпала изо рта.
Мир снова почернел, еще гуще, чем прежде.
— Привет, Джон, — сказал женский голос. — Добро пожаловать домой.
Я, не отдавая себе отчет, вскочил на ноги. Затылок по-прежнему болел, и я чуть не упал. Я принялся чиркать зажигалкой — один, другой, третий раз. Наконец она загорелась.
Рядом с мальчиком на полу сидела Кэрол. Она сильно похудела со времени нашего последнего свидания. Я шагнул вперед и вгляделся в мальчика.
Конечно, это был не Скотт.
Через пару секунд я понял, что у него другие глаза и черты лица. Сходство было ощутимым, но если Скотт сильно напоминал меня, этот мальчик, несомненно, удался в мать.
— Это Тайлер?
Он продолжал смотреть на меня, словно на чудовище, которое, если он не будет двигаться, возможно, сожрет его не сразу.
— Ну да, — сказала Кэрол. — Тайлер, это твой отец.
Зажигалка сильно раскалилась, и я отпустил рычажок. На мгновение я порадовался воцарившейся темноте.
Я сделал шаг вперед и осторожно опустился на пол. Взяв зажигалку в другую руку, я снова нажал на рычажок и недоуменно посмотрел в лицо женщины, которая прежде была моей женой.
— Кэрол… что это значит, черт побери?
Она сказала, что вчера их посреди ночи похитили из дома, который они снимают в Рентоне. За ними пришли двое. Одного из них она узнала — он принес послание в библиотеку, где она работала. С тех пор их держат здесь, в нашем старом доме. Она уже пыталась выбраться, но тот, кто закрывал дом, поработал на славу.
— Я не об этом спрашивал, — сказал я. — Я спрашивал, что все это значит.
Она не ответила. Я слышал, как они с Тайлером дышат в темноте, почти в унисон. Теперь, понимая, где нахожусь, я как будто стал ориентироваться в пространстве. Зажигалка снова раскалилась, и я, пошарив по полу, нашел упавшую сигарету.
Я закурил, и, когда затягивался, в свете огонька проявлялись их лица, обращенные ко мне.
— Тебе не следовало возвращаться, — заявила Кэрол.
— Почему?
— Не следовало, и все.
— Я приехал, потому что один человек сообщил мне, будто ему известно, что случилось со Скоттом.
— И что — известно?
— Сложно сказать, — признался я. — Нередко мне казалось, что она немного не в своем уме.
— Она?
— Эллен Робертсон. Она была женой Джерри Робертсона.
— Была? А что случилось?
— Он умер несколько месяцев назад. Откуда тебе известно это имя?
— Я выросла здесь неподалеку.
— Ты его знала?
— Почти нет. Я знала Брук.
— Брук? Откуда?
— Мы учились в одной школе.
— Вы дружили?
— Брук ни с кем не дружила. Она — Брук. Она — Робертсон.
— Забавно. Сегодня утром то же самое сказал мне Билл Рейнз. Я так и не понял, что это должно означать.
— Ты видел Билла?
— Да.
— И как он?
Наступила моя очередь отмалчиваться. Я затянулся и увидел чопорное лицо Кэрол в шести футах от меня.
— Тебе нечего мне сказать? — спросил я.
— Не понимаю, чего ты хочешь.
— Дерьмо собачье.
— Это гадкое слово, — тихо сказал Тайлер.
— Извини.
Я знал, что, наверное, хорошо бы подойти к нему, обнять, сделать что-то, подобающее отцу. В свете зажигалки я уловил в чертах маленького лица сходство с тем младенцем, которого я когда-то держал на руках, кормил. Еще мне было ясно, что он не видел меня почти три года и я понятия не имею, сколько у нас времени. Однако остались вещи, которые мне необходимо было узнать.
— Эллен мертва, — сказал я. — Кто-то убил ее и оставил с посланием ко мне.
Молчание.
— Хочешь узнать, что это было за послание?
Молчание.
— Футболка, в которой я бегал, когда мы жили здесь. Подаренный мне браслет. И письмо по электронке. Письмо от Дженни, которого я никогда не видел.
Еще одна затяжка, и я заметил, что из глаз Кэрол выкатывается по слезе.
— Пожалуйста, Кэрол. Столько времени прошло. Я имею право знать.
Она сказала, что подозрений у нее не возникало, и, вероятно, не врала, но так и осталось неясным, что заставило ее однажды утром войти в мой кабинет и заглянуть в компьютер. Там все равно ничего не должно было быть. Мы с Дженни в то время не переписывались, а когда начали — все письма немедленно удалялись. Это правило номер один, если вы завели роман, что вам наверняка известно.