- Паскуале! Джаннина! Скорей посмотрите на этого генерала! Сколько перьев в его шляпе!
Джаннина глянула в окно, усмехнулась, отвернулась.
- Ощипали двух павлинов...
- Пригните голову! - кричала мать в окно. - На лестнице паутина...
- Мне дорого обошлась приставка к титулу Виктора-Эммануила "император Абиссинии", - сказал Паскуале невесело. - Я заплатил за это жизнью моих мальчиков Фабрицио и Бартоломео. Не хватает еще, чтобы за титул Франко "генералиссимус" пострадал жених моей Джаннины.
Тоскано вошел одетый с иголочки в форму лейтенанта берсальеров. Он снял замысловатый головной убор, горделиво пригладил волосы и зачесал их назад.
- Я же предупредила. - Мать, всплеснула руками, взяла шляпу Тоскано и сняла паутину с перьев.
- Можете поздравить, меня произвели в офицеры. Когда отец узнал, что я еду добровольно, то сразу раскошелился... - Тоскано подошел к раскрытому окну и с важностью показал на новенький автомобиль.
- Самая последняя модель! - воскликнул Паскуале восторженно.
- После Испании мы отправимся в этом автомобиле с Джанниной в свадебное путешествие. Прямо из церкви.
- Для такого путешествия нужно еще вернуться из Испании, - сказал Паскуале сердито.
Тоскано обнял Джаннину одной рукой, в другой он держал свою парадную шляпу, и потянулся с поцелуем: она отвернулась.
- Думаешь, я буду ждать тебя, как твой автомобиль?
- Ну вот, опять вы ссоритесь, - всплеснул руками Паскуале. - А я так надеялся прокатиться сегодня в новом автомобиле до вокзала.
- Собирайтесь, я подожду вас внизу.
Тоскано молча поправил прическу, надел шляпу с перьями и вышел, обиженно посмотрев на Джаннину.
Джаннина выбежала на лестницу и крикнула вдогонку:
- Не запутайся в паутине!
16
Метрдотель, немолодой мужчина атлетического сложения, проводил Кертнера к столику, тот сел и развернул газету "АВС", вечерний выпуск.
Ресторанный гомон, звон посуды, хлопанье пробок, натуральный и ненатуральный смех - все сегодня щемило сердце.
Не далее как 2 ноября, позавчера, Муссолини и Риббентроп объявили о рождении нового пакта Рим - Берлин. Если верить этому вечернему выпуску "АВС", вся кафедральная площадь в Милане была запружена народом. Плакаты, знамена, флаги, кокарды, зеленые, белые и красные ленты национального флага. А на самом соборе транспарант: "Да ниспошлет Иисус, король в веках, долгие годы побед Италии и ее дуче, дабы христианский Рим светил вечным светом для мировой цивилизации!"
Тучи над Мадридом сгущались, и, читая газету, Этьен не мог унять волнения.
Вчера, 3 ноября, Франко издал приказ:
"Войдя в Мадрид, все офицеры колонн и служб должны принять серьезные меры к сохранению дисциплины и запретить всякие поступки, которые, являясь личными поступками, могут опорочить нашу репутацию. Если же подобные поступки примут широкий характер, они могут создать опасность разложения войск и потерю боеспособности. Предлагается держать части в руках и избегать проникновения отдельных солдат в магазины и другие помещения без разрешения командиров."
Этьен понимал, чем вызвано опубликование приказа: Франко пытался притушить кампанию в мировой печати за спасение беззащитных жителей Мадрида, которым угрожают кровавая резня, погромы фалангистов.
Генерал Мола, первый помощник Франко, въедет в город на белом коне, конь недавно подарен ему областной организацией "Рекете" в Наварре. Гарцуя на белом коне, генерал Мола въедет через Сеговийский мост на площадь Пуэрта дель Соль, остановится, ему подадут микрофон, и он, не оставляя седла, скажет только два слова: "Я здесь!" А потом в старой кофейне на той же площади он устроит прием для иностранных журналистов и угостит их кофе. В тот день площадь Пуэрта дель Соль, то есть "Ворота солнца", будет в полной мере отвечать своему названию!
Сегодня, 4 ноября, впервые прозвучала специальная радиопередача "Последние часы Мадрида". Парад перед зданием военного министерства примет глава государства, высокопревосходительный сеньор генерал Франко. Названы капельмейстеры военных оркестров. Утвержден план переезда правительственных учреждений из Бургоса в Мадрид.
Ни одна дата не упоминалась сегодня в застольных беседах так часто, как 7 ноября. Какой-то испанский гранд провозгласил тост:
- Выпьем за седьмое ноября! В этот день каудильо войдет в Мадрид!
Его шумно поддержали собутыльники. Кертнер невесело усмехнулся и осушил бокал с хересом.
Пятница, 7 ноября... Нет, вовсе не случайное совпадение. Газета "АВС", ссылаясь на германские источники, пишет, что, "по совету некоторых друзей, генерал Франко избрал этот день специально для того, чтобы омрачить ежегодный, праздник марксистов, годовщину большевистской революции".