Он настороженно оглядел каюту. Кертнер его успокоил:
- За этой стеной ваша каюта, там - Баронтини, ничего не слышно.
- Я лишь наполовину жив... - Паскуале вынул из-за пазухи небольшой пакет, завернутый в газету. - А тут еще этот груз!
- Какой? - Кертнер спрятал пакет.
- Вы видели, как грузили ящики от молотилок? А в каждом шестнадцать гробов. Бедные парни возвращаются домой в цинковых мундирах. А сколько итальянцев зарыто под Гвадаррамой? На моих мальчиков тоже цинка не хватило. Их неприкаянные тени бродят по пустыне... Покойников выгрузим в Специи, там меньше глаз и ушей, оттуда поплывем в Геную, там снова погрузим молотилки. И дома не придется побывать... Передайте Джаннине мой привет. Она снова привязала меня к жизни после гибели сыновей в Абиссинии. - Паскуале говорил с трудом, у него пересохло в горле. Кертнер налил ему газированной воды. - С появлением русских самолетов некоторые наши выходят из моды. "Патриа" уже привезла один "мессершмитт-109". Самая последняя модель.
- Вы его видели?
- Собирали на одном аэродроме. Но немцы нас близко не подпускали.
- А техническая документация?
- Хранилась в сейфе капитана.
- Модель серийная?
- Кажется, опытная модель.
- Если вам в следующем рейсе удастся узнать какие-нибудь подробности, передайте мне привет через Джаннину...
Паскуале вышел из каюты Кертнера и заметил, что дверь наискосок из каюты No 19 приоткрыта. Паскуале схватился за сердце, превозмог внезапную слабость и срывающимся голосом сказал уже невидимому хозяину каюты No 12:
- Даже не представляете, сосед, как меня выручили! Повар в Альхесирасе помешался на перце, изжога страшнее морской болезни. Без вашей содовой я бы просто погиб. А "Патриа" привезла бы в Италию одним покойником больше. Доброй ночи, синьор...
Наконец "Патриа" пришвартовалась в порту назначения, в Специи. Перед тем как ступить на трап, Этьен прошел мимо Блудного Сына и Паскуале, не попрощавщись с ними. Но зато, сойдя на берег, он вежливо и очень долго прощался с подозрительным субъектом. Тот высматривал кого-то на пристани. Этьен понимал, что своим присутствием и своей болтливостью очень мешает субъекту заниматься слежкой за кем-то, но озорства ради продолжал болтать насчет графа Монте-Кристо. Знает ли мосье, что его соотечественник Дюма присвоил герою своей книги в качестве прозвища название итальянского острова? Это самый южный остров Тосканского архипелага...
Этьен нанял в порту извозчика и благополучно уехал на вокзал, не встреченный никем из непрошенных встречающих. Он предпочитал вернуться в Милан через Парму, не заезжая в Геную.
И, как всегда, когда Этьену удавалось избежать опасности, он, уже вернувшись в Милан, в свою контору, с удовольствием посмеялся над избыточной осторожностью Кертнера:
"Терпеть не могу трусов, которые из мухи делают слона, а потом продают слоновую кость..."
20
"25.8.1936
Наконец мы в состоянии выполнить вашу просьбу о замене. Кандидат уже подготовлен и в конце сентября может выехать и принять от вас дела. Естественно, некоторое время вам придется поработать вместе с ним, пока он не освоится с обстановкой. Ваш преемник хорошо знает французский, болгарский и турецкий языки. По диплому и по образованию инженер-электрик. Просит сообщить свое мнение - какая "крыша" будет для него наиболее надежной. Привет от далекого Старика. Надеемся на скорое свидание. Надя и Таня шлют приветы.
Дружески О с к а р".
21
До последней минуты Этьен сидел в зале ожидания первого класса, а на перрон вышел перед самым отходом поезда из Болоньи.
Багажа никакого, смахивает на провожающего. Он все поглядывал на вокзальные часы и очень внимательно, как бы выискивая кого-то, осматривался по сторонам.
Поезд тронулся, а он все продолжал настороженно оглядываться и вскочил на ступеньку последнего вагона уже на ходу.
Ступеньки тянулись вдоль вагонов, по ним можно перейти из конца в конец поезда. Этьен без удовольствия убедился, что прыгнул вовсе не последним. Еще несколько мужчин вскочили на движущиеся ступеньки, а какой-то молодой человек в шляпе ухарски прыгнул, когда вагоны шли уже ходко.
Этьен ехал не скорым поездом, как обычно и как ему надлежало ездить при его достатке, а пассажирским. Меньше опасений, что за ним увяжется провожатый.
Сидя у окна, Этьен увидел сквозь стеклянную дверь: по коридору вагона прошел молодой человек, которого он несколько раз видел в Болонье. Черные усики и шляпа, надвинутая на самые глаза. Вот наивность! Будто шляпа, надетая подобным образом, делает человека менее приметным.
"Усики" проследовали вперед по движению поезда. Этьен вовремя отпрянул в угол переполненного купе и остался незамеченным.