— Так… А я-то думал, куда ты сбежала от Ванека.
— Я…
— Никаких отговорок, — отрезал барон, обошел нас и рухнул на трон. — Даже слушать не хочу. Мацей! Зачем здесь этот?
— Эта дура просила оставить его, — открыл было рот сын Манфреда, но тут Энн взорвалась.
— Потому что этот идиот меня ударить хотел, а этот… — он бросила на меня короткий взгляд, но так и не вспомнила, как меня зовут, поэтому ограничилась местоимением. — Не дал ему. Я не хочу с Мацеем оставаться!
— Заткнись, дура, тебе очень…
Манфред Айзенэрц тяжело вздохнул, и вздох этот заглушил все пререкания сестры и брата.
— Коротко, по фактам, что конкретно случилось. Хочу услышать вашу версию.
Рассказ Мацея ничем не отличался от того, что мог бы рассказать я. Разве что он приукрасил свои достижения в поимке и уничтожении контрабандистов, хотя кого он мог «убрать» из своей снайперской винтовки в местных зарослях, я сказать не мог. Жестом приказав сыну заткнуться, барон посмотрел на Энн.
Та, хоть и нехотя, принялась рассказывать. Как оказалось, она познакомилась с главарем контрабандистов, который немедленно очаровал ее витиеватой руганью (будто после барона этим кто-то мог удивить), у какого-то магазина, где продавали вино на разлив. Этот самый контрабандист сразу же раскусил, что перед ним знатная девчонка, и что за нее при случае можно получить неплохой выкуп, предложил сбежать с ним в Дельту на лодке. Дата была назначена на вчера, в день начала «сезона контрабанды», как его называли на юге Сумеречных земель. Открывался он ранней осенью, когда на Терцию опускались темные ночи, а по утрам на реку опускался густой туман. Тогда многочисленные легкие лодки умудрялись проскакивать сквозь заслон гвардии барона с ее катерами и береговыми батареями, скидывали или забирали груз на одном из островов реки, после чего плыли обратно в соседние области. Именно на одной из таких лодок и собирался удрать из Терции контрабандист, влюбивший в себя Энн.
Увы, им не повезло. Племянница барона сумела выскользнуть из города, да, но на этом везение преступников закончилось. Механикер-наставник Энн, хоть и был опоен снотворным, вскоре сумел проснуться и сообщить барону о пропаже, вследствие чего по следу были пущены «цепные псы» Манфреда — поисковый отряд под командованием кого-то из офицеров гвардии. Именно они и навели наемников «зачистки» на Зеленый остров, где устроили свой схрон контрабандисты. Все закончилось даже слишком удачно — Энн отделалась лишь парой ушибов и царапин, все контрабандисты были мертвы, а их тайники — вскрыты.
— А дальше что было?
— Я эту дур…
— Мацей, я не тебя спрашивал. А тебя, парень, — обратился ко мне барон. Говорить о том, что я поднял руку на его сына, мне совершенно не хотелось, но не сказать правду я не мог — ложь грозила куда более страшными последствиями.
— Мац… Ваш сын, милорд, ударил Энн, и хотел второй раз, а я его за руку схватил. Ну и…
— Что?
— Он ударил меня. И Энн за меня вступилась, не дав пристрелить.
Айзенэрц побагровел и принялся барабанить пальцами по столу. Спустя полминуты тишины, за время которой я успел трижды попрощаться с жизнью, он велел мне выйти.
Покинув приемную, я прижался спиной к стене и закрыл глаза, и мысли мои скакали туда-сюда. Черт. Сбежать из замка я не мог — никто бы мне этого сделать не позволил. Даже здесь, в гулком коридоре перед приемной, дежурило два гвардейца, бросавших на меня время от времени недобрые взгляды.
Двери были толстые, и я не слышал, что происходило внутри. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем с той стороны послышались шаги, и в коридор вышла Энн.
— Дядюшка сказал, что ты можешь валить куда хочешь. Машину твою за пару недель починят, может. Деньги за сегодняшнюю работу ты получишь вдвойне.
— Я, наверное, должен сказать тебе спасибо? — улыбнулся я, пытаясь найти на лице девушки хотя бы тень веселья. Впрочем, зря.
— Себе скажи, придурок. Тебе очень повезло, что дядюшка в хорошем настроении. Прощай.
Глава четвертая
Новая встреча
Ферма представляла собой две стройных колонны толстостенных теплиц, между которыми пролегала накатанная вездеходом дорога. Один конец этих колонн упирался в небольшого размера площадку для летательных средств, впрочем, обычно пустовавшую. На другом же конце располагалась наблюдательная башня, увенчанная полусферой из толстого стекла, чем-то напоминавшая обсерваторию. Свое истинное техническое предназначение она давно утратила, и теперь в ней обитала хозяйка фермы, старая Сигилд, которую в замке за глаза называли бывшей любовницей барона. Поговаривали также, что ее дочь — ребенок Айзенэрца, и только благодаря ей Сигилд, не обладавшая ни умом, ни наследством, сумела приобрести эту ферму.