По другую сторону дороги от фермы простирались поля панелей, собирающих энергию света. Черт знает, кому именно эти устройства принадлежали, но в это весьма солнечное утро они явно отрабатывали вложенные в них монеты.
Прибыл я сюда по рекомендации вновь встретившегося мне в замке Астора. Он подсказал, что на грибной ферме по дороге в город давно требуется рабочий. На первое время данное место мне вполне подходило. В деньгах я не нуждался — оплаты за «зачистку» хватило бы на месяц не самой скромной жизни — но светиться я пока не хотел. Ковыряние в шампиньонах должно было мне помочь пересидеть опасное время (я не знал, что происходит в Эссване — свою учетную запись в сети я забросил, создав новую, терцианскую, пока безымянную) и определиться со своим будущим. Черт подери, до чего же сложно менять сферу деятельности…
Сигилд даже толком разговаривать со мной не возжелала. Услышав, что я ищу работу, она громко обматерила меня и отправила искать некоего Готца в четвертую теплицу.
Готц оказался тщедушным пареньком, сутулым и, судя по всему, близоруким. Он сгорбился над каким-то ящиком с грибами и срезал шляпки небольшим ножичком. Мурлыкая себе под нос какую-то популярную песенку, он не сразу заметил гостя, а узнав причину моего появления, громко фыркнул:
— Мне? Помощь здесь? Я один-то порой по полдня сижу и ничего не делаю. Сигилд в своем репертуаре. Фермерша, мать ее, а не знает ни черта о работе. Боюсь, если бы я ей постоянно бумаги о грибах не носил, она бы думала, что я тут хлебушек выращиваю. Причем не пшеницу — хлебушек!
— Она настолько глупая? — приподнял я бровь.
— Не поверишь. Боюсь, именно поэтому она до сих пор думает, что отец ее дочери барон наш. Будь у нее хотя бы одна извилина, она бы догадалась, что это был явно кто-то более тупой.
— Как ты о ней лестно… И что мне делать? Сидеть весь день?
— Ну почему, — Готц внезапно замялся. — У меня есть одна просьба. Только никому, ладно?
— Я нем как рыба, — пожал я плечами, совершенно не лукавя. Моя профессия предполагала наличие умения молчать.
— Девчонке своей письмо написал. Ну и передать надо. Я думал уж с водителем нашим поболтать — он сегодня поедет — ну и думаю, может, тебе с ним поехать на грузовике. Тебе все равно на ферме делать нечего, да и… — Готц боязливо посмотрел на висящий у меня за спиной карабин. — Вижу, что не этой, парень, ты специальности. А так, может, в городе чего найдешь. А нет, так езжай сюда. Завтра урожай в пятой теплице снимать буду. Вдвоем всяко быстрей справимся.
Я кивнул, принял из перепачканных грязью рук Готца помятое письмо, и вышел вон из теплицы.
Грузовик представлял собой шестиколесный вездеход с отделенной от основного корпуса кабиной, висевшей над передним мостом. Колеса его, шириной чуть ли не превосходившие диаметр, были все перепачканы местной глиной. Корпус же состоял из громадного кузова с несколькими ребрами жесткости, покрытых давно заржавевшим металлом. Кузов был крытый, и имел дверь только с задней стороны, где возилась пара работяг, загружавших ящики с готовыми грибами. Я обошел вездеход спереди.
Видно было, что его ремонтировали не один десяток раз. Передний бампер был весь в следах грязных сапог, отчего краска, нанесенная, судя по всему, обыкновенной кисточкой, во многих местах уже начала слезать, обнажая неубранную ржавчину. Включенные фары пылали в утренней полутьме, придавая машине несколько хищный вид. Решетка радиатора… на нее было страшно смотреть. Не утруждая себя проблемами охлаждения двигателя, водитель навесил на нее разнообразнейший хлам: какие-то прикрученные на проволоку маскоты, веточки и даже мягкие игрушки, за жизнь свою повидавшие больше пыли, чем некоторые роботы-уборщики.
Водитель без особого энтузиазма воспринял факт того, что у него в этой поездке будет сопровождающий. Заведя с третьей попытки мотор, он дождался, пока ящики с грибами не будут загружены, и тронулся с места. Дорога была недолгой, и большую часть ее я уже видел — вчерашним утром я проезжал по ней в сторону замка барона.
Миновав перекресток, мы оказались на гребне холма, откуда открывался шикарный вид на город. Он оказался относительно небольшим поселением с десятком-других улиц, застроенным в большинстве своем небольшими домиками, то модульными, то каркасными, то куполообразными, то просто переделанными из старых бункерков или цистерн. Все пространство, окружающее город, было пересечено разнообразными полями, грядками и водоотводными канальцами. Кое-где виднелись теплицы, где-то — длинные ряды парников, у которых копошились горожане. Въезд в Терцию охраняло достаточно большое в этих местах, в целых четыре этажа, строение, судя по флагам Айзенэрцев на стенах, занятое гвардией барона. Шлагбаум был поднят, возле него гонял сапогами придорожную пыль одинокий стражник с винтовкой. Еще одного, вооруженного шнелфайром, я заметил на крыше. Слабоватая охрана, стоило признать, особенно в сравнении с замком барона.