Вскоре мы достигли «Железного пирата». Кто-то называл его трактиром, кто-то — кабаком, но выглядел он как бункер, вытащенный из земли и установленный на двухметровые сваи. К широко распахнутой двери вела крутая винтовая лестница, внизу которой сидел на ящике крупный парень с лицом крысы и взглядом хорька. Наверняка вышибала. Окинув нас взглядом, он явно заметил револьвер у меня на поясе и хотел уже было подняться на ноги, но тут он узнал идущую со мной Энн. Племянницу барона в Терции знали все, и ее телохранитель, пусть даже и временный, пользовался определенными привилегиями. Мне оставалось надеяться лишь на одно — что Энн будет достаточно умной девочкой, чтобы не попадать в неприятности.
Глава пятая
Тихая терцианская ночь
Как я и думал, почти все помещение «Пирата» занимали космические дальнобойщики. Выглядели они все как на подбор: черные кожаные куртки вроде моей, камуфляжные штаны, грубые ботинки и короткие стрижки. Всем своим видом они показывали, насколько противно им находиться в этом захолустном городишке. К счастью, на нас с Энн они внимания не обратили.
— Сядем вон за тот столик, — сказала девушка тоном, не терпящим пререканий. — Садам! Можешь…
— Нет, — прервал ее бармен, двухметровый мускулистый мулат с одним аугментированным глазом, ярко горевшим красным в вечерней полутьме. — Я знаю, сколько тебе лет, и то, что барон запретил кому бы то ни было в Терции продавать тебе алкоголь.
— Налей мне две кружки… — открыл было я рот.
Садам немедленно фыркнул.
— Не вздумай даже. Я эти штучки знаю.
— Ты не дослушал, — осознав, что настолько простой фокус не пройдет, я решил сменить тон. С подобными трактирщиками лучше дружить. — Две кружки кагэ или чего-то в таком духе. Ну и мне немного бирта.
Бармен кивнул и отвернулся к огромному блестящему автомату. Энн посмотрела на меня, как на таракана, имевшего наглость выползти на белоснежную простынь. Впрочем, я не обращал на нее внимания.
Расплатившись, мы заняли указанный Энн столик, и я произнес:
— Будешь себя хорошо вести — отдам бирт. Нет — он отправится в ближайший цветочный горшок.
— Пей сколько влезет, — закатила глаза девушка, но я понимал, что она приняла правила игры. — Так чего ты хотел?
— Я хотел? Это ты меня сюда позвала…
Энн фыркнула.
— … впрочем, — продолжил я. — Я бы не отказался пообщаться с милой девушкой, которую я позавчера чуть не пристрелил. Ты же понимаешь, насколько близко ты была к смерти?
Энн отмахнулась.
— Ты хуже дядюшки. Он так долго гундел, когда мы с Мацеем наедине с ним остались, ты себе представить не можешь. Тут же мастеру Ванеку набрал, его отругал, и отправил меня сюда снова.
— И велел не выходить из дома? — улыбнулся я.
— Нет, конечно. Он прекрасно понимает, что я делаю что хочу, и меня не остановить. Но он пошел по-другому. Он запретил всем, кого знает в городе — а он знает почти всех — как-то развлекать меня. Ты представляешь⁈
— Более или менее. Мне он ничего не говорил.
— Поэтому я тебя и позвала, дурик, — Энн отхлебнула холодного, как лед, кагэ. — Не с мастером же Ванеком мне сюда идти.
— Мастер Ванек — это твой учитель?
— Что-то вроде. Он то ли бывший ученый, то ли бывший механикер, черт его знает. Умный, в общем. И дяде должен, иначе бы не стал меня учить.
— Посчитал бы тебя недостойной?
— Посчитал бы меня с шилом в… — Энн осеклась, когда заметила на себе неодобрительный взгляд Садама. — Просто учит всякой ерунде. Типа геометрии, знаешь, географии какой-то, геральдике, еще какому-то «г». Кому это, черт возьми, нужно?
— Прекрасной даме из знатного семейства, — прислонился я к стене, не забывая поглядывать в сторону космических дальнобойщиков. — Такой, какой ты.
— А он меня спросил, хочу ли я этого?
— А кто спросит тебя, чего ты хочешь? Я удивлен, что он еще не выдал тебя замуж.
— Я этому «муженьку» тут же бы ножичком и…
— Избавь меня от подробностей. Ты племянница барона, и это к чему-то, да обязывает. Кстати, а почему ты с ним, а не с родителями?
— А я их и не видела никогда, — Энн сказала это спокойно, будто описывала погоду на улице. — Говорят, они из космоса не вернулись. А воспитывал меня дядя Вернер.