— У меня, товарищ ревизор, — начал он, заметно волнуясь, — группа складов. Часа два тому назад я заходил сюда за нарядом. В третьем складе шла выдача сахара райпотребсоюзу. Я взял наряд, понес его бригадиру. Наряд заполнил сам бригадир…
Я перебила его:
— Почему бригадир? Ведь заполнение нарядов не входит в его обязанность?
— У меня голова болела…
— А когда же вы успели выпить, а? — строго спросил его работник водного отдела милиции.
— В обед, самую малость хлебнул…
Осмотрев территорию склада, мы не заметили ничего подозрительного. Представитель милиции дал команду вскрывать склад. Мы тщательно проверили партии грузов — все было в порядке.
— Почему вы решили, что склад обворован?
— А к чему ж понадобилось кому-то вскрывать склад, сбивать замок и уносить его?
Мы решили запломбировать склад с тем, чтобы утром продолжить расследование.
Сашка снова вызвался проводить меня, а милиционер направился в диспетчерскую района составлять протокол.
Утром он позвонил мне.
— Галина Ивановна, замок найден!
— Где?
— Помните, против склада лежат мешки соли?
— Да-да!..
— Так вот, обнаружен запломбированный и запертый на замок… рогожный мешок с солью.
Милиционер громко рассмеялся. Я тоже смеялась: вот до чего напился человек — мешок с солью опломбировал, а склад оставил открытым!
Я тут же написала проект приказа о переводе сменного помощника заведующего складом в приемосдатчики сроком на три месяца и хотела отнести приказ на подпись к Булатову. Но меня остановил Кущ:
— Галина Ивановна, возьмите бумаги, пожалуйста, да подбросьте в печь, а то уголь что-то плохо горит.
Последнее время печь мы топили сами, потому что Булатов отослал нашего истопника в детский сад.
Я сунула охапку бумаги в печь и отправилась к Булатову. Получив подпись, пошла в диспетчерскую, отдала приказ дежурному диспетчеру и вернулась к себе. Кущ сидел, ежеминутно поеживаясь, а бумага в печке так и не загорелась, лишь немного обуглилась. Кущ через минуту куда-то вышел. Я взяла кочергу, чтобы помешать уголь. Но едва только коснулась ею кучки угля, как что-то грохнуло, вспыхнуло, и я с ужасом увидела, что языки пламени лижут мою новую шубку, неделю назад присланную мне из Москвы матерью Игоря. Хорошо, что на руках у меня были рукавицы. Я начала лихорадочно сбивать огонь с шубки. Но все было тщетно. Тогда я быстро сбросила шубку и принялась топтать ее. В кабинет один за другим вбегали работники управления, кто-то помог мне сбить пламя, но шубка так обгорела, что вряд ли можно будет носить ее. А у меня были обожжены лицо, ноги и руки. За моим столом сидела Шура, вымазанная в саже. Я расхохоталась — такой смешной показалась мне она. Боли я почему-то не чувствовала.
Шура, глядя на меня, сказала весело:
— Галка, до чего же ты смешная: ресницы как палки торчат, а бровей совсем нет. И как это все случилось?
Едва она успела проговорить последние слова, как вошел Кущ.
Я вдруг почувствовала страшную боль в ногах и руках и, теряя сознание, опустилась на стул. Я еще слышала, как вбежавший к нам Булатов закричал на Куща:
— Какого черта заставил ты ее растапливать печь! Сам не мог, что ли?
Он взял меня на руки, понес к машине и вместе со мной поехал в больницу.
Больше я ничего не помнила. Очнулась от дикой боли. Надо мной склонились две женщины в белых халатах. А у окна стоял Булатов и все повторял:
— Надо же такому случиться, и именно с ней! Только отправил истопника в детский сад — и вот вам, пожалуйста!
Я тихо сказала:
— Семен Антонович, вы же ни в чем не виноваты…
— Знаю, знаю, что сама, ты всегда все сама! Ну как? — спросил он у врача.
— Все в порядке. Теперь ей нужен покой. Дней семь-восемь придется полежать в больнице.
— А как лицо, ноги?
— Заживут! Никаких следов не останется! Разве только небольшие шрамики на голени. Так это не беда. А ресницы и брови быстро отрастут.
— И как это, Галина, у тебя все получается нескладно, — упрекнул меня Булатов. — Вот и шубка теперь пропала. В чем ходить будешь?
— Как это в чем ходить? В пальто, конечно! А вот чулок… таких я уж не достану…
Врач, сестра и Булатов долго смеялись над моей бедой. Вскоре меня повезли в палату. Булатов шел рядом, держа руку возле моего плеча.