С обоих берегов реки видны домишки, а среди них какие-то высокие узкие строения. Как потом выяснилось, это рыбокоптильни.
На берегу нас встречал начальник ЖКО порта.
— Начальник есть, а квартиры приложатся, — шутил он. Но квартир у него для приезжающих не было.
Поселили нас в палатке на берегу океана. Вошли в нее усталые, притихшие. Всего ожидали, но чтобы жить в одной палатке всем вместе — и девчатам и ребятам, — этого мы никак не предполагали…
— Да что же это такое? Мы ведь замерзнем! — раздался голос Аллочки.
В ответ ей Прасковья Федоровна заметил:
— А вы что, милая, думали, вам на Камчатке хоромы приготовили? Газ, камин и торшеры? Постройте сами — и пожалуйста, живите, а пока скажите спасибо, что хоть палатку раскинули.
Посредине палатки большой стол, рядом печка, а вокруг стола штук двенадцать топчанов. Жить можно.
Толя Пышный и Сашка Полубесов внесли свои вещички и начали пристраиваться на топчаны, да не где-нибудь, а возле самой печки. Ребята переглянулись, а меня разобрал смех.
— Чего это вы тут хозяйничаете? Да еще поближе к теплу подбираетесь! Помните, что в заявлении писали? «В жилплощади не нуждаемся».
— Писали, писали, помалкивай знай! — огрызнулся Сашка.
Потом все расселись на топчанах, усталые, голодные. Кое-кто стал раскладывать постели.
У Прасковьи Федоровны не было ни подушки, ни одеяла. «Как же ты будешь спать, чудак?» — подумала я. Но что с него взять — студент, только что окончил техникум, гол как сокол. Костюмчик да пальтишко — и ничего больше.
— Прасковья Федоровна, — сказала Лена, — спать-то на голых досках негоже. Возьми вот чистую дорожку, авось пригодится.
— Да вы не беспокойтесь, я к Аллочке пристроюсь, у нее перина есть, — отшутился парень.
Аллочка бросила в его сторону гневный взгляд.
Мама потрепала балагура за вихор и сказала мне:
— Галинка, отдай ему подушку и шерстяное одеяло, а мы как-нибудь обойдемся.
Пашка отказывался, не брал, но мама все-таки уговорила его.
— Ведь временно, пока не обзаведешься…
Мама и тут молодцом.
— Вот что, друзья, голову вешать нечего, разжигайте печку, надо что-то придумать насчет горячего, — проговорила она.
А я как села на топчан, так и повалилась. Мне все еще казалось, что качает в океане. Голова сразу стала тяжелой, и я заснула.
Пока я спала, сварили компот, положили в него уйму сахару, а компот все равно оказался невкусным. У супа тоже вкус не тот. Вода-то соленая! Все ели молча. Аллочка горько вздыхала.
И лишь Сашка, наш веселый Сашка, не унывал, придумывая всякие рецепты, как сделать воду несоленой: попросил достать противогаз, насыпал в вату древесного угля и начал пропускать через этот фильтр воду. Но она не делалась пресной. Зато всем понравилась рыба. Прасковья Федоровна оказался хозяйственным человеком и за полдня перезнакомился чуть ли не со всем поселком. Он принес утешительное известие: пресная вода в реке бывает один-два раза в сутки, и отсюда вывод — надо по очереди сидеть на берегу и пробовать воду. От этого предложения всем стало весело. Но еще веселее стало, когда он объявил, что зимой здесь с пресной водой легче, нужно только выходить на берег океана и собирать воду в мешки.
— То есть как это в мешки? — оживилась Аллочка.
— А так, очень просто: океан выбрасывает на косу лед — иди и собирай себе да клади в мешок.
— Вот и наберешь соленую, — заметил Лешка.
— А надо иметь молоток или топор: отколол кусочек, лизнул — и порядок!
Все опять рассмеялись, довольные находчивостью Паши. Кроме новостей Прасковья Федоровна принес огромную чавычу, около нее уже возились мама и Лена.
Перед ужином выпили за новую жизнь по рюмке спирту и, порешив, что утро вечера мудренее, легли спать.
Утром проснулась я — хлопцы тихонько поют песню. Настроение у всех приподнятое. Позавтракали и пошли в отдел кадров. С работой уладилось сразу, каждый из нас получил назначение по своей специальности. Меня послали в коммерческий отдел.
Как только получили направления на работу, нас собрали в кабинете начальника порта Булатова. Человек он был, судя по всему, прямой и немножко грубоватый.
Говорил с нами Булатов откровенно, признался, что с жильем плохо.
— Коттеджей пока не ждите. Кто боится трудностей, пусть заявит сразу — Камчатка трусов не любит. Вам наговорят много страшного — не верьте. Тут все, мол, будет: зимой в дни штормов песчаную косу, на которой расположен порт, заливает волна, бывают, мол, и землетрясения.