— Может, лучше и правда основать разбойничью шайку? — предлагал Аттаре. — Какие мы влюбленные? Мы сообщники.
— В лавочках для туристов пускай продают безделушки для тех, кого мы будем грабить, — развивала мысль Джола. — Чтобы мы случайно не отняли у них нужные вещи. В туристических программах напишут: "Вас ожидает головокружительное ограбление в исполнении единственной и самой ужасной шайки в окрестностях Оргонто!".
— А если мы все-таки поженимся и заведем детей, то и их тоже воспитаем разбойниками, — обещал Аттаре.
Ри посадила автолет на высоком берегу озера. Распахнув дверцу, она спрыгнула на землю и стащила с головы шлем. Тонкая серебристая куртка из материала В3S и легкие сапоги из кожи псевдообъекта — это было любимое снаряжение Ри еще с тех пор, как она занималась экстремальным пилотированием автолетов. В3S — высокотехнологичный защитный материал: мгновенно твердеющий во время удара и рассеивающий его энергию. Он был разработан именно для спортсменов-экстремалов, автолетчиков и мотоциклистов. Тонкая В3S-овая куртка не сковывала движений.
Элено открыл дверцу со своей стороны, все еще сидя внутри. Полет с дикими виражами вскружил ему голову.
— Потрясающе, Ри! — он вылез из автолета и тоже снял шлем. — Никогда бы не подумал, что такое можно вытворять в воздухе!
— Если сто лет увлекаться этим видом спорта, можно и не такое вытворять, — усмехнулась Ри, на самом деле чувствовавшая себя польщенной.
Они, не сговариваясь, пошли в одну сторону. Крутой песчаный склон перед ними спускался прямо к воде.
— В принципе, под "живым веществом" Земли, — заговорила Ри, задумчиво глядя вниз, — понимают совокупность всех живых организмов. Я читала, что во времена вселенского господства ивельтов было так: когда паразит полностью истощал все живое вещество, и планета превращалась в пустыню, ивельты резко увеличивали численность человечества. Для людей в достаточном количестве производилась искусственная пища, планета плотно заселялась, и "живого вещества" продолжало хватать для нужд паразита. Каким бы нездоровым ни было это человечество, как бы ни увеличивалась смертность, генетические фабрики позволяли поддерживать нужную для жизнедеятельности паразита заселенность планеты.
— И при этом речь шла о том, что истощенное, больное, многочисленное человечество не выживет без помощи ивельтов, прекрасной и здоровой расы работодателей и благотворителей? — уточнил Элено.
— Да, — подтвердила Ри. — И я все больше восхищаюсь ивельтами, которые в ту эпоху сумели создать движение сопротивления. Они сумели объединиться с озлобленными, обездоленными людьми. Это то, о чем говорил наш друг: они возвысили толпу собой.
Наш друг они по-прежнему называли Сеславина, чтобы не привыкнуть произносить вслух его имя и не сказать его нечаянно там, где ведется прослушивание.
— Может быть, развести костер? — предложил Элено. — Я соберу хворост.
Ри осталась на самом краю обрыва, заложив руки за голову, запрокинутую к небу, по которому плыли закатные облака. Ее тонкая фигура казалась черной на фоне заката. Ри обернулась:
— Осторожно, не наткнись на псевдообъекта.
— Да, тут не Обитаемый мир, — отозвался Элено. — Вместо прекрасной лесовицы вылезет какой-нибудь кошмар Духа Земли, порождение Гибельных лет.
Гибельными годами в последних летописях Тиевес называлось время вторжения ивельтов. В это время ученые и вожди Тиевес, видя гибель своей культуры, совершили массовые самоубийства. К ним добровольно присоединились многие простые люди. Перед этим они устроили тайные библиотеки и хранилища, некоторые из которых потом обнаружили археологи из Обитамого мира.
Элено принес охапку хвороста. Ри задумчиво глядела, как он возится с зажигалкой:
— Помнишь, как мы три года назад ездили в поле вызывать нашего друга? Подумать только, нам хватило воображения, чтобы попробовать это сделать!
Элено, поджигая спиртовую таблетку, подтвердил:
— Да, и с тех пор мы, в сущности, бунтовщики. Самое забавное, Ри, что мы мятежники в мире, где главный культурный герой — мятежник. Это парадокс. Я имею в виду имиджевый миф канцлера Стейра. Ведь, по своему мифу, он вождь повстанцев, даже был приговорен к смерти правящим режимом. И с тех пор, как он пришел к власти, именно понятие повстанец, мятежник в культуре Земли Горящих Трав перестало существовать. Остались только «экстремисты», "завистливое быдло", "асоциальные элементы" и «маньяки». Героический образ несогласного, нарушителя, борца можно встретить лишь в мифе Стейра.
— Ты прав, — рассмеялась Ри. — И кто мы с тобой?
Ри вздрогнула, от порыва ветра ей стало прохладно.
— Холодно? — Элено быстро распрямился и шагнул к ней.
Ри показалось, что сейчас он подойдет и обнимет ее. Миг ему казалось то же самое. Он задержался, глядя ей в лицо.
— Мы просто странная парочка на природе… Я принесу одеяло из автолета, кстати, там же и кофе, — непринужденно сказал Элено.
Ри неподвижным взглядом смотрела, как горит костер. Элено принес одеяло и накинул на нее, задержав ладони на ее плечах. Ри не двигалась.
Элено убрал руки, отошел и сел перед костром. Ри опустилась на траву рядом. Сейчас она не была уверена, что дрожала действительно от холода.
— Итак, у нас есть термос с кофе и бутерброды. И это хорошо, — нарушил молчание Элено.
Он отвернул крышку термоса, налил горячий напиток в пластиковый стакан и передал Ри.
Они работали сейчас над третьей книгой, совсем не похожей на предыдущие. "Сердце мира" был якобы фантастическим романом-утопией, на самом деле посвященным цивилизации Обитаемого. Из-за этого большинство разговоров Элено и Ри вертелось вокруг сопределья, тамошнего образа жизни и культуры.
— Они живут, чтобы улучшать собой саму человеческую природу, — произнес Элено. — Помнишь, наш друг говорил: "Какой смысл в том, чтобы небольшая горстка людей добилась для себя жизни лучшей, чем все другие? Смысл в том, чтобы становилась лучше вся человеческая природа. Предки улучшили собой нашу природу, мы будем украшать и улучшать ее дальше". И правда, — добавил Элено, — стоит посмотреть на нашего друга. Сразу ясно, что он и улучшен, и украшен предыдущими поколениями: стройная фигура, железные бицепсы, простое и учтивое поведение. Каменщик с философским образованием. Сияющий небожитель. Я хорошо понимаю ту благодарность к предкам и любовь к потомкам, которую он должен испытывать. Обязательно нужно, чтобы это было видно из нашей книги.
Обоим вспомнилась последняя встреча с Сеславином, который, отвечая ни их вопрос, говорил: "Любая цивилизация — нагрузка на ресурсы и экологию. Мы стараемся, чтобы наша цивилизация была посильной для Обитаемого мира. В старину слуга надевал барчуку штаны. Некоторые блага прогресса — такое же самодурство. Есть вещи, которые человек должен делать сам. Любой из нас без особых лишений переносит непогоду, голод, тяжелый труд. Мое удобство не в том, что я способен терпеть жару и холод без жалоб, а в том, что, когда вы бы уже чувствовали себя неуютно, я еще не нуждаюсь в особой одежде, и мне эта погода подходит. Чтобы быть со мной там, куда я пойду налегке, вам пришлось бы брать с собой много вещей. Наша жизнь может казаться вам скудной, стоит вам примерить ее на себя. Но у нас в организме есть запас прочности, внутренняя приспособленность к жизни. У вас же, как я понимаю, она лишь внешняя и заключается в большом количестве собственности, заменяющей возможности нормального человеческого организма. Если учесть, что собственность у вас распределяется очень неравномерно, можно сказать: на Земле Горящих Трав не знает комфорта и страдает подавляющая масса людей.
Но главное не в этом. Свобода, — сказал Сеславин. — Вы все сильнее зависите от общества. Несколько дней нестабильности, без привычных удобств, — для вас это будет конец света. Если бы представить фантастическую ситуацию, что все ваши вещи оказались заражены спорами смертельной болезни, вы бы продолжали пользоваться ими, потому что у вас нет другого выхода. А случись это с нами, мы сожгли бы дотла Даргород и построили его заново на очищенном месте".