Жажда
Бывает так порою в час разлуки,
Когда опять, как будто бы средь льдин, —
Еще прощальные с тобою звуки
И ты уходишь прочь, во тьму, один, —
Вдруг слышишь хор и музыку, и речи,
Забыв что значит страшная беда,
Приветы слышишь радости при встрече
И как шумят счастливо города.
В горах звенит движением высоким
Севан, как море, полное воды,
Чтобы цвели дыханием глубоким
Душа Армении, поля, сады.
И в золоте Туркмении зеленой,
Где гнезда вьёт себе крылатый век,
Туркменка славит песней изумленной
Хмельное солнце средь озер и рек.
И синий свет горячей Украины, —
Как Море Черное, шумит в Днепре…
И тают вкруг тебя и тьма и льдины,
Ты не один, ты жив, ты пьян в добре.
И знаешь ты: арктические льдины
Растают все, там розы расцветут;
И путь один на пир земли, единый,
Пусть — запоздавшие, но все придут!
Прогулка в дождь
Сильный ветер, дождь осенний,
Улица пуста,
Жизнь рабочих воскресений
Жалобно проста.
Затемненные оконца
Стенами вокруг —
Будто отняты от солнца,
Как от друга друг.
Здесь трава в камнях дороги
Жадно ловит свет,
Дети здесь больны и строги,
И веселых нет.
Не спеши уйти, прохожий,
От таких детей,
Будет здесь на свет похожий
Каждой из людей.
С нами все они построят
Замки и дворцы,
Наши головы покроют
Царские венцы.
Не кричи, детей разбудишь,
Как больная мать…
Скоро ты, как дети, будешь
Счастье обнимать.
Не дивись, что щёки влажны,
Это дождь, вода;
Если б знал ты, как отважны
Счастье и беда.
Лишь на время так печально
Девочка глядит;
Скоро, скоро и венчально
Счастье прилетит.
Если б знал ты, как прекрасна
Правда о земле,
Как она чиста и властна, —
И в добре и в зле.
Ничего, что сердце бьется
Будто бы в огне;
Стихнет буря, улыбнется
Девочка в окне.
Правда
Знакомый голос осени, всё то же
Кружение, но в хрупкой тишине
Лицо ее любимее и строже,
Как никогда, в венчальной вышине.
И в первый раз, быть может, так глубоко
Взволнован лес одеждой золотой, —
Летит она стремительно, широко
В лучах земли, прекрасной и святой.
Она подобна счастью и печали,
Она — как свет, желанный свет земли,
О ней, такой, мечтатели мечтали,
Когда на смерть их связанных вели.
Тревога
Бывают дни на западе зимою —
Как-бы весенние, в потоках голубых;
Их тихий свет, простертый над травою,
Ласкает очи нищих и больных.
Сильней рука сжимает встречно руку,
И ищет взгляд смеющихся людей,
Как будто там, по солнечному кругу,
Звенит полетом стая лебедей.
К чему покой, как из последней силы! —
Его не просит совесть никогда…
Конечно, да, — его просили
Простые люди, сёла, города.
Покой им нужен для большого дела,
Для лучшего, что может жизнь им дать.
Чтобы любовь без слез на них глядела,
Чтоб в братской крови им не пропадать.
Чтобы детей от отчего порога
Не увели для проданных мечей, —
Печальная встречается тревога
В сияньи даже золотых лучей.
«В печали есть высокое значенье…»
В печали есть высокое значенье —
Как некий след возможности иной;
Порой она — как знойное влеченье
За темной монастырскою стеной.
Иную душу легкое забвенье
Уносит в даль миражных берегов, —
И слышит гениев земное пенье,
И тихий свет не ведает врагов.
Другой душе желанны уверенья
Творящих сил и радости большой;
Она — как образ нового творенья,
Как-бы сама жива иной душой.