Выбрать главу
Иди на площади, — воителей зови, И бейся сам средь косности и робких; Ты видишь — не было ни братства, ни любви В самоспасении, в довольстве одиноких.
И не ищи себе спасения без всех: Свободы нет в тебе без окрыленной цели — Чтоб люди все в тебе как счастье пели, — Не видеть жалобный, сквозь слезы страшный смех.
И эта смерть средь нас, — она и наш раздор,— Покорность древнему велению природы; Что знаешь ты, к чему твой жалкий взор На все столетия, мгновения и годы…

Еретикам

К чему псалмы и песнопенья В блестящем храме над толпой, И голос мертвого забвенья, Кресты на ризе золотой;
И эти вздорные кадила, Поклоны в злую пустоту, Иль церковь снова пригвоздила Уже распятого — к кресту.
Молитвы жалкие струятся В потусторонний небострой, И ближние уже двоятся Самоспасительной мечтой.
И всё останется, как прежде: В грехе и прахе плотский мир, Спасенье праздному невежде, И где-то в небе праздный пир.
На хорах певчая октава — Ответ вотще, но храм звенит, — Его языческая слава И без Христа к себе манит.
Сокройся, юная вдовица, С своею лептой трудовой, — Так в небе раненная птица Об землю бьется головой.
Всегда с мечтою кто-то дружен — С твоей мечтой пред алтарем; Чиновник веры им не нужен Под золоченным стихарем.
Твое лицо иконы строже, Любовно царствие твое, Тебе и здесь всего дороже Земной улыбки бытие.
Ты больше ангелов небесных В твоем величии земном, И только глаз твоих прелестных Коснулась ночь недобрым сном.
Пусть в хладном сердце о небесном Свивают темные слова, — Ты не уймешься в слове тесном, Твоя кружится голова
От безначального влеченья Среди небес любви земной, Она — и жизнь и назначенье — Сияет счастьем пред тобой.

Покорность

Монастырская потреба, И напрасней жизни нет: Ночь печальных звезд и неба, Над живыми — мертвый свет.
Это значит — в жизнь не верить Человеческих сердец, Что земного царства двери Не отворят, наконец.
Это значит — поневоле Надо жить, чтоб умереть, Собранной травою в поле — Как бы плевелы — сгореть.
Торжествует скорбной песней Песнь о царствии в золе; Будто бы она небесней Брачной песни на земле.

За стеной

Город тихий — город мертвых, Липы солнечно цветут, Много новых, много стертых Плит надгробных — там и тут.
Отзовись под черной плитой, Жанн Кюжас семнадцать лет! Что же, с лучезарной свитой Смотришь ты на новый свет?
Или мертвое сгубило Синий сон твоих очей,— Распластало под могилой Среди каменных ночей?
Или звездная тревога Унесла тебя, несет Мимо отчего порога В этот свадебный полет?
Или, в брачное играя, Будешь девою кружить, Что бы, вечно замирая, Мертвой не быть и не жить?

Женщина в храме

Расскажи мне что с тобою, — Не печаль в тебе, не страх, — Много любишь, иль с судьбою Подружила на крестах;
Что же лунная лампада — Не пожарищем горит, Иль она тебе не рада, — Ничего не говорит?
Здесь привычны и покорность И вериги на плечах, — Не твоя хмельная гордость С жарким пламенем в очах.
Или вспомнить ты хотела Над лампадою слепой — Как над счастьем пролетела, И без власти над собой?
Ни к чему в библейском споре Счастье сердца, и сиять Царской силою во взоре, И покорною стоять.