Выбрать главу

TOUR EIFFEL

Прозрачен вечер на окне — В притихшей зелени осенней; Отражены дома в бассейне И небо — в пламенном огне.
Мечтою каменною вкруг Взволнован город, в час печальный, — У сердца стынет как венчальный Привычный и недобрый друг.
Тяжелой памятью припал И бьется покаянным криком Ушедший день пред светлым ликом, Кого беспомощно предал.
Ты слышишь голос в крике том, Как страшен он, на твой похожий… Скользнул зевающий прохожий По взгляду взглядом, — как хлыстом.

«Старик бездомный в улицах ночных…»

Старик бездомный в улицах ночных Мечтал о чуде, в поисках ночлега, О радостях съедобных и мясных, О хлебе сладостном, белее снега.
К большому вкусу к жизни и еде Прибавил он еще мечту надежды — Найти бы золото, что бы в беде Сухая боль не обжигала вежды.
И счастье вспыхнуло жестоко, вдруг, Как если б он врага на смерть обидел, Взметнулся огненный у сердца круг, Он золото у ног своих увидел.
На тротуаре, под большой луной, В движениях отчетливо крылатых, Плевок сиял монетой золотой Среди домов тяжелых и богатых.

«Умирали розы на кресте…»

Умирали розы на кресте, Жарко свечи таяли в тумане, Говорил священник о Христе, Говорило сердце об обмане.
Не пойдет священник за Христом, Сердце тоже не умрет с любовью, Только вечность каменным перстом Лучшим всем грозит крестовой кровью.
И герои гибнут на местах, Ничего иным от них не надо: Крепки гвозди на больших крестах, Чтоб земное вытянуть из ада.
За стеною — городской сполох, Глухо заперты чужие двери, Грязный нищий знал, как сам он плох, Чтобы, день большой, любить и верить.

Босяк. Поэма

Средь камней и ночи зимней, В темном образе калек, Под росою снежной, синей, Засыпает человек.
Нищете своей послушный, День холодный и ненужный Он прошел, спеша пройти, Потому что всем он лишний, Потому что только нищий Он, без цели и пути.
Ночь теперь. Ночные своды В ярких звездах. Синь легка. И несет стальные воды Прочь столичная река.
Легко-каменной свободой, В споре с дикою природой, К звездам высятся дома. Нищий к ним идет и ищет Дом знакомый. Ветер свищет, Снегом искрится зима.
Над рекою тени арок, Свет хрустальных фонарей, — От рабов царя подарок, — Золотых полет коней.
Он проходит мост широкий, Тротуар ночной и строгий, Мягкой лестницы уклон; Света тихое мерцанье, Двери настежь, восклицанье, — Как к себе заходит он.
Друг он опытный и нежный, — Человек среди людей, — Отряхает иней снежный На смеющихся детей.
Отражает свет зеркальный Стол под скатертью овальный, Жаром дышащий обед, И улыбки, и наряды, И глаза, что гостю рады… Сам он празднично одет.
— Вы откуда? — «Из больницы, И не доктор я опять: Все больные будто птицы Улетели погулять.
Нынче я — садовый гений: В дальнем поле в день весенний Снова встретимся, и мы — Уговор такой меж нами — Пустошь сделаем садами, В парках скроются холмы.» —
Гостя слушают и рады Слову каждому внимать, И детей сияют взгляды И на гостя и на мать.
Говорит умно и много, Весело, порою строго И печально иногда; Добрый он как надо людям Власть имеющим и судьям, В жизни праведным всегда.
За окном в огнях чугунный Открывается балкон; Вся земля и вечер лунный — Как сбывающийся сон.