Инкубаторий и сушка — это лишь начальное и конечное звенья промышленной технологии. Да, промышленной, потому что производство продукции поставлено на поток. В корне изменились старые, привычные методы содержания птицы.
А дело-то было новым. Птицеводы учились, переучивались.
— Первую партию, — вспоминает Ворошилова, — посадили в клетки да дали сразу большой световой день. Вот и пошли куры в линьку. А лотки для яиц пустые. Птица чуткая, ее не обманешь. Чуть что — уже стресс.
Ворошилова и Маршунина увлеченно рассказывают о своих подопечных. Всю жизнь индустриальная курица проводит в стенах, в клетке, а тем не менее чутко улавливает изменения в погоде, откликается на ветер, шум, уровень радиации. Сменит птичница черный халат на белый, цветастый головной платок на однотонный, хлопнет дверью, включит вентилятор без предварительного постукивания по нему пальцем — и у несушек, видите ли, стресс. А что говорить о световом режиме, уровне кормления! Малейшее отклонение от нормы снижает продуктивность. Как-то на Серовской фабрике не оказалось витамина Дз — и в лотки пошел сначала «бой», а потом и вовсе яйца без скорлупы. За десять дней сбор упал на 20 тысяч штук. Привезли витамин — и все быстро восстановилось.
В механизированные батареи в области переведены уже миллионы кур. Эта стадия реконструкции не обошла и северные фабрики, но темп ее здесь ниже, чем в целом по тресту. И в Краснотурьинске, и в Серове еще большая часть птицы сидит в деревянных клетках. Значит, и производительность труда здесь ниже, чем на полностью механизированных предприятиях. Причем северным фабрикам неясна перспектива их дальнейшего развития. Они, довольно мощные, насытили весь Северный промышленный узел Урала своей продукцией. Последние годы там затруднен сбыт яиц. А вот если одну фабрику, Серовскую, развивать дальше, а другую, Краснотурьинскую, перевести в разряд бройлерных — положение бы в корне изменилось. Диетического мяса на Северном Урале не хватает, спрос на него у металлургов, шахтеров, лесозаготовителей огромный.
В кабинете директора Свердловской птицефабрики Александра Федуловича Трубачева электрифицированный макет: наглядная картина расширения и реконструкции предприятия. Трубачев с удовольствием щелкает выключателями — гроздьями загораются пластмассовые коробки новых и обновленных корпусов.
В первом году девятой пятилетки птицефабрика дала 40 миллионов яиц, а в последнем—120. Для выпуска такого количества дополнительной продукции потребовалось бы построить две фабрики стоимостью 25 миллионов рублей. Но обошлись в три раза меньшей суммой. Это эффект реконструкции, проводить которую помогали заводы Свердловска. Есть здесь птичники Уралмаша, Химмаша, Пневмостроймашины.
В десятой пятилетке Свердловская фабрика сделала новый шаг вперед. Хозяйственным способом предприятиями города построен комплекс на 500 тысяч голов молодняка. Его сооружение находилось под неослабным контролем городского и районных комитетов партии.
— С вводом комплекса, — говорит Трубачев, — мы вышли в 1979 году на заветный рубеж — производим 180 миллионов яиц и тысячу тонн мяса. Через год-два осилим и 200 миллионов.
Стоит сравнить: одна фабрика дает сейчас столько, сколько давал весь трест в 1967 году.
По праву гордится кандидат технических наук Трубачев этими цифрами. В них — слаженная работа коллектива. Свердловская фабрика прочно вошла в десятку крупнейших по стране.
…Светлый зал, ряды высоких металлических клеток. Глянешь — в глазах рябят бело-красные строчки: это, высунув головы из-за прутьев, несушки неутомимо клюют корм. Их семнадцать тысяч, и мастер птицеводства Герой Социалистического Труда Фаина Васильевна Федотовских обслуживает этот зал одна. Как же она успевает?
— Так ведь механизмы работают, — объясняет Фаина Васильевна. — Они и корм раздадут, водой птицу напоят, помет уберут и яйца соберут. Реконструкцию сделали — нам, птичницам, большое облегчение в работе.
Реконструкция рождает и новые профессии. Зять Фаины Васильевны, Михаил Кузнецов, работает слесарем-оператором в этом же цехе. В соседнем — у Николая Степановича Попова — на попечении оборудование целого корпуса. Оценка его труда, в том числе и материальная, зависит от результатов работы птичниц: выполнили они пятилетку за три года — значит, и он, Попов, выполнил, потому что от безотказности работы механизмов зависит и величина сбора.