«Почему она досталась именно Алексису? Он отнял у меня ее… Отнял? Нет, Лаури, он взял то, что принадлежало ему по праву».
Просидев два часа в зале ожидания, затем полчаса в душном вагоне, он сошел с поезда, когда уже рассветало. Метель стихла, но дорогу сильно замело, и, пока Лаурис добрел по сугробам до поселка Песчаного, соседи уже были на ногах. Узнав Лауриса, они пытались расспросить его, услышать новости о свадьбе, но он, словно не замечая их, шел вперед. Мимо Дейниса Бумбуля ему все же не удалось пройти. Тот, стоя в воротах, еще издали крикнул:
— Разве свадебные гости уже вернулись? А мы ждали вас только послезавтра.
— Другие остались, — пробормотал Лаурис, собираясь пройти мимо, тем более что в дверях показалась фигура Байбы, но Дейнис загородил ему дорогу.
— Да постой ты! Куда тебе спешить? Расскажи, как там было?
— Как и на всякой свадьбе. Пили, ели, танцевали…
— Много гостей собралось? — интересовалась Байба.
— А что у них за родня? Какое-нибудь начальство видел? — допытывался Дейнис.
— Гостей был полный дом. Разве всех заметишь.
— А почему ты так скоро вернулся? — не унимался Дейнис. — Или случилось что?
— Да нет же, нет. Мне просто немного нездоровится, вот и все.
— При полном освещении венчали? — спросила Байба.
Выждав удобный момент, Лаурис проскользнул мимо Дейниса, и, зашагав быстрее, избавился, наконец, от обоих. А Байба и Дейнис, оставшись вдвоем, обсудили услышанное.
— Тут что-то не так, наверно что-нибудь случилось, — рассуждала Байба. — С какой бы стати ему удирать со свадьбы?
— Услышим, услышим, — сказал Дейнис. — Вот приедет Томас, и узнаем…
У Тимротов внезапное возвращение Лауриса тоже вызвало удивление. Сославшись на единственно правдоподобную причину — болезнь, Лаурис поднялся к себе в комнату и закрылся. Когда мать постучала в дверь, он притворился спящим. Но за ужином расспросы возобновились. Его не оставили в покое до тех пор, пока он подробно не рассказал, что гости пили и ели и как родня невесты относится к Алексису.
На следующее утро возвратились старый Зандав и Рудите, и мужчины сразу же собрались во дворе Дейниса. Томас еще находился под хмельком, в праздничном настроении и, не скрывая своего восторга, хвастался без конца:
— Вот это дом! А какой скот! Алексис там скоро будет вершить всеми делами. По сравнению с ним мы все теперь мелкота. И подумайте, в какое время это происходит: во всем мире свирепствует кризис, в нашей Латвии не знают, куда девать безработных, а Алексис идет в гору. Такого сына стоило растить…
По пути в лавку Рудите зашла к Тимротам, чтобы передать Лаурису привет от Алексиса и Аустры.
— Почему ты уехал? — с опаской спросила она.
— Ты же знаешь, — уклончиво ответил он. — Я и сейчас неважно себя чувствую.
— Но мне-то ты мог бы об этом сказать?! Тогда бы и я не осталась.
— Зачем? Это совсем ни к чему.
Она выглядела такой удрученной и несчастной, что Лаурису стало жаль ее.
— После твоего ухода я больше ни с кем не танцевала, — прошептала она. — Если ты считаешь, что я не должна была разговаривать и танцевать с другими…
— Рудит, дело совсем не в этом. Ты славная девушка, и я ни в чем тебя не упрекаю.
— И ты на меня не сердишься?
— Да нет же.
— И все опять хорошо?
— Да, Рудит, как всегда, — он даже попытался улыбнуться.
Она обрадованно прильнула к Лаурису. Чтобы окончательно рассеять ее сомнения, он пытался быть ласковым — таким, как прежде. Он старался внушить себе, что Рудите славная, нисколько не хуже той, что осталась там. Ободренная лаской Лауриса, Рудите принялась рассказывать о своих впечатлениях: как было весело на свадьбе, каким счастливым выглядит Алексис и как безумно любит его Аустра.