— Значит, вы умеете заговаривать колики? — спросил Эзериетис.
— Да, и, кроме того, знаю заговор от змеиного укуса, — не без гордости заявил Дейнис.
И надо же было случиться такому, что на следующий день заболела лучшая лошадь Эзериетиса; взоры всех с мольбой и надеждой устремились к Дейнису.
— Помогите же…
Дейнис осмотрел лошадь, пощупал кожу на ее шее, заглянул в зубы и после продолжительного раздумья изрек:
— Да, так оно и есть. Эта болезнь мне знакома…
Растирая шею животного и чертя на ней пальцами какие-то странные кресты, он таинственно бормотал непонятные заклинания и, наконец, сказал:
— Возьмите под уздцы и гоняйте ее по двору, пока не вспотеет. Вся болезнь должна потом выйти.
Полагаясь на знания Дейниса, работники по очереди гоняли лошадь по двору до тех пор, пока она не покрылась пеной. Но улучшения не наступило. Лошадь хрипела, закидывала голову и, казалось, совсем обессилела. Алексис тем временем на свой риск послал за ветеринаром. Когда ни после второй, ни после третьей попытки знахарство не дало положительных результатов, за спиной Дейниса послышались хихиканье и перешептывание. Он понял, что пора отступать, но следовало сделать это, не теряя достоинства.
— Теперь оставьте ее! — приказал он.
Подойдя к лошади, долго ощупывал ей шею, приложив ухо к боку, выслушивал дыхание, затем озабоченно пробормотал:
— Так я и знал…
С минуту поразмыслив про себя, он повернулся к окружавшим его людям:
— Кто-нибудь из вас умеет говорить по-французски?
— Куда уж нам… — смущенно произнес кто-то.
— Это плохо, — сказал Дейнис. — У лошади не простые колики, а французские. Их можно заговорить только на французском языке, а я его не знаю.
Проговорив это, он с невозмутимым видом ушел в комнату. Позже, когда ветеринарный врач установил совершенно другой диагноз, прописал лекарство и вдоволь посмеялся над французскими коликами, Дейнис презрительно усмехнулся.
— Что же ему остается говорить? Ведь он не может признаться, что какой-то мужик умнее его. Да знает ли он вообще, что такое французские колики? Вот ему удивительно и смешно. А я знаю.
Дейнис был и остался умнее всех. Что с ним поделаешь! Но Эзериетис чуть не поплатился лошадью. Этот случай всем хорошо запомнился, и, если кто-нибудь заболевал и болезнь сразу не могли определить, люди говорили: «У него французские колики».
7
Спуск лодки на воду был торжественным событием. Всем руководил и распоряжался Дейнис. До берега лодку доставили на лошади, а дальше мужчины подняли ее на плечи и спустились к воде. В одном месте, где возле берега было очень мелко, построили мостки.
— Положить слани! — командовал Дейнис, когда лодка уже наполовину была спущена в воду.
Это распоряжение пришлось выполнять одному Алексису, потому что остальные ничего не понимали. Взяв конец цепи, к которой была привязана лодка, Дейнис командовал дальше:
— Сталкивай!
Лодка вышла на свободную воду. Дейнис, накинув цепь на кол у мостков, сошел на берег.
— Посмотрим теперь, какова она на воде.
Отойдя вместе с Алексисом на несколько шагов от края воды, они долго смотрели, как лодка держится на воде. Держалась она действительно великолепно: нос слегка приподнят, а оба борта лежали так ровно, что казалось, перекинь с одного на другой доску и налей на нее ртуть, она не скатится.
— Полезай теперь в нее и качай, — сказал Дейнис.
Это опять предстояло делать Алексису. Поставив ногу на край лодки, он пытался опрокинуть ее, но она лишь слегка накренилась, не коснувшись воды даже верхним краем борта. Лодка была вполне остойчива, годилась и для гребли и для плавания под парусами.
— Ну как, не сыровато? — шутил Дейнис. — Сумеешь пройтись на полных парусах?
Алексис улыбнулся.
— Ты чертова перечница, Дейни. Ведь это преступление — такую лодку запереть в какую-то пресную лужу.