Начиналось строительство таких предместий с того, что некоторые производства и лаборатории — исследование гелия-три, к примеру — пришлось вынести за пределы города, на поверхность спутника, дабы не осквернять атмосферу под куполом. Работников на производство доставляли специальным транспортом и гонки на таких же «луноходах» стали популярнейшей забавой на Земле. Уже не помню, чем там занималась та, разгромленная террористами, лаборатория — может и энергетикой, но она как раз была одна из самых старых, первых «рабочих выселок» вокруг Гагарина.
Строили небольшое помещение с расчётом того, чтобы отходы предполагаемых экспериментов не повредили собственно городу, для чего место расположения лаборатории вынесли почти на сотню километров южнее Гагарина. Получилось удачно: появившиеся впоследствии лунные аттракционы — трасса для гоночных глайдеров, полигон для пустолазанья на скалах Балкан и в трещине Ариадей и прогулочные площадки возле самих стен Плиния — оказались много севернее и восточнее, что давало научному персоналу надёжную защиту от разного рода туристов.
Но оно же и явилось главным недостатком.
…Наконец разъехались многочисленные ликвидаторы. Больше суток — земных, конечно, время в системе для ясности мерили по Гринвичскому меридиану — продолжались работы на месте разорённой двумя нападениями лаборатории. Закончили раскопки сотрудники Центроспаса, провели свои экспертизы криминалисты, террористов — и живых и мёртвых — без лишних церемоний упаковали в одинаковые с виду пластиковые мешки, только выжившим оставили немного атмосферы внутри, спеленали покрепче и увезли в город. Представители компании вытащили всё самое ценное из-под купола и тоже уехали в город, где будет решаться дальнейшая судьба станции и начнутся долгие переговоры со страховой компанией, хронически не способной расстаться с деньгами.
Лунный пейзаж затих.
Джозеф выждал ещё несколько долгих минут для верности и аккуратно выполз из своего убежища в каменной расселине почти в сотне метров от лаборатории. Не спеша огляделся, разминая затёкшие мускулы, немного постоял, рассматривая то лунный горизонт, то бело-голубой шарик Земли над головой. Чему больше удивляться — тому, что забрался в этакую даль или тому, что остался жив?..
Джозеф развернулся, включил на малую тягу двигатели скафандра и длинными прыжками, подобно гигантскому кенгуру, понёсся в ту же сторону, куда ушли последние ликвидаторы с научно-исследовательского центра. Низкая сила тяжести спутника Земли позволяла покрывать большие расстояния с меньшими усилиями, что для него было как нельзя кстати — датчики манометров скафандра тревожно помаргивали красным, обещая Джозефу скорую смерть от удушья.
Он добрался до первого лунного города через час с небольшим, израсходовав все запасы скафандра, задыхаясь от нехватки кислорода и мотая головой в бесполезных попытках отогнать разноцветные пятна перед глазами. Вход в Гагарин был свободен для всех — через сутки по требованию генерала Белоусова его запечатают наглухо и начнут тщательную проверку всего и вся, но Джозеф будет уже слишком далеко, хоть его и опознают. Ну а пока он спокойно прошёл под купол Гагарина, избавился от скафандра и, взяв билет на рейсовый к Земле, устроил себе праздник живота в одном из кафе лунного города. Безвкусный стерильный воздух под куполом казался ему божественной благостью.
Джозеф родился в Джексоне, столице штата Миссисипи на юге США, Соединённых, то бишь, Штатов Америки. У него была фамилия, и второе имя, но за свою жизнь он столько времени провёл под чужими именами и с фальшивыми документами, что он будет для нас просто Джозеф — в этом имени я уверен на все сто.
Мать принесла новорождённого из госпиталя Св. Доминика, 969 по Лэйкланд Др. в большую многоэтажку по Миллс стрит, где ютилась семья Бэйли. Эдна Леонтина Махалия, хоть и была воспитана примерной девочкой, да на свою беду обожала блюз, любила петь, и любила петь в большой компании — не зря мать, такая же любительница чёрной музыки, назвала её именами легендарных блюзовых певиц далёкого двадцатого века. Отец Джозефа, чьё имя Эдна Леонтина никогда не произносила вслух, а значит и нам оно ни к чему, охмурил её под звуки госпела и смылся, оставив после себя ребёнка и проблемы в семье, гордой лишь тем, что свои гроши каждый Бэйли зарабатывал честным путём, а не сшибал на большой дороге.