Человек одинок в космосе. Вселенная, Галактики, Млечный путь, Солнечная система — все это равнодушно несется сквозь черную пустоту пространства, вращаясь по своим законам и не обращая внимания на кучу букашек, по какому-то космическому недоразумению (воля Божия, не иначе) выживших в своей уютной колыбельке.
Издавна человек чувствовал холод космоса. Первобытные люди, поднимая взор к ночному небу, встречали колючий взгляд тысяч звезд и воистину вселенское одиночество маленьких огоньков в темной бездне заставляло поколения homo опускать глаза. Оно же, это одиночество, заставляло теснее сжиматься возле костров и, чувствуя плечо соплеменника рядом, быть счастливым хотя бы тем, что не одному тебе указывают путь звездные скопления.
На Земле текла жизнь, живое сражалось с неживым, менялись эпохи, менялась самое жизнь, оттесняемая то ледяным панцирем, то сдвигами континентов. Чудовищный пласт времени отделял цивилизации средиземноморского побережья от эпохи первобытного человека… И все это были секунды по меркам гигантских шаров — звезд и планет, живущих по своим законам, которые человек только-только начал постигать. Другие здесь были мерки в этом царстве вечного безмолвия, по-другому текло время… Да и что оно, это время?..
Так, выдумка человечья.
Человек тянулся в небо.
И в этом своём стремлении его вновь ждало одиночество: некому было подсказать великому Леонардо эскизы и описание геликоптера, парашюта и орнитоптера, братьям Монгольфье форму их монгольфьеров, учить летать Петра Нестерова и Валерия Чкалова. Все, кто прокладывал дорогу в небо опирались только на собственный ум, природную смекалку, да скудный опыт тех, кто шёл первым. И это был прорыв! Только 17 декабря 1903 года братья Райт совершили первую неуверенную попытку оторваться от земли на самолёте, а через каких-то десять лет Пётр Нестеров заложил основы пилотажа, а ещё через год, с началом Первой мировой войны, реальностью стали воздушные бои между самолётами сражающихся сторон. В 40-х годах ХХ столетия начались битвы воздушных армад…
А потом человек вышел в космос. И снова один, снова без подсказок извне поколения homo стали прокладывать дорогу к звёздам. Труды сотен людей привели Гагарина на орбиту, а троих американцев на Луну и это было только начало: были «Хаббл» и «Мир», МКС и «Клипер» и наконец лунные поселения и космический завод в точке Лагранжа, но в целой Вселенной не нашлось никого, кто хоть заинтересовался усилиями кучки отважных.
Не было эйвов на Япете, не заглядывали на Землю Странники, даже те пять или десять процентов сигналов на радарах, которые действительно являлись неопознанными летающими объектами, а не сбоями сложнейшей техники или досужей выдумкой скучающих операторов, были досадной случайностью и не более. Человечество со всеми его достижениями и неудачами ничем не могло заинтересовать Старшие расы — древние и мудрые не хотели мешать людям на пути к звёздам.
Промышленное освоение околоземного пространства началось, как и история авиации, с увеселительных полётов. Сначала государственная корпорация «Небо» выстроила на орбите гостиничный комплекс, где за немалую плату могли жить три или четыре космических туриста. В комплекте орбитальной гостиницы был небольшой челнок — младший брат «Клипера» — для прогулочных полетов в космосе. Поначалу дела шли ни шатко ни валко — мало кто был способен выложить немалую сумму за пребывание на орбите, но со временем, когда у корпорации появилась возможность катать туристов к Луне, а затем и устраивать экскурсии по лунной поверхности, «Небо» стала получать устойчивую прибыль, позволившую привлечь акционеров и начать серьёзное космическое строительство.
Впрочем, первым объектом космостроя был опять же развлекательный комплекс на Луне, в уже знакомом читателю кратере Плиний. Первый лунный отель — категорию четыре звезды (Cat A) присуждала международная группа экспертов, привезённых на Луну специально, телевизионная и интернет-трансляция церемонии шла на весь мир — целиком вырубили в породе, и только через пару десятков лет накрыли куполом и дали громкое имя Гагарин. Здесь постояльцев развлекали пешими прогулками по поверхности и лунным сафари на открытых луноходах, а потом глайдерах; в условиях слабого тяготения спутника очень интересные эффекты давали некоторые медицинские процедуры и лунный госпиталь стал впоследствии главным лечебным учреждением Солнечной системы.
Интерес к необычному курорту позволил корпорации наладить регулярное сообщение Земля-Луна, а затем начать строительство уже совсем серьёзных объектов, отвлекая силы и средства для фундаментальных и прикладных исследований Приземелья. Заброшенный было орбитальный отель превратили в космическую лабораторию, в точке Лагранжа (L1) построили экспериментальный космический завод, со временем разросшийся в громадный орбитальный комбинат, который можно было наблюдать и с Земли, и с Луны. С этой игрушкой пришлось долго возиться, отстраивая производственные цепочки, налаживая маркетинговую политику, но после долгих лет проб и ошибок, комбинат заработал, производя сначала сверхчистые материалы для земной промышленности, а затем высокоточные приборы и особо прочные детали некоторых машин.