Жизнь шла размерено и спокойно: ледовые походы и выходы в Атлантику, тренировки и учения у причала; дома ждали жена и маленькая дочка, на службе — любимое дело и успешная карьера, за пять с лишним лет превратившая юного лейтенанта в сурового морского волка. Подошло время очередного повышения и Николай отправился в Санкт-Петербург на курсы командного состава флота — на горизонте замаячили погоны капитана третьего ранга.
Он закончил и эти курсы — он всегда доводил до конца начатое, жизнь приучила, и уже готовился обратно в Заозёрск, сверлить дырки под звёздочки в погонах с двумя просветами, но в Академию пришёл вызов из штаба Флота на имя капитан-лейтенанта Кряжова. Пришлось ехать в Москву, где с давних пор располагался штаб ВМФ, служивший по этой причине притчей во языцех среди флотских острословов.
Николай Кряжов считал в то время, что удивить его нелегко. Приходилось виды видывать до службы во флоте и особенно во время оной, но такие разговоры любого приведут в состояние прострации:
— Здравья желаю, товарищ вице-адмирал! Капитан-лейтенант Кряжов по вашему распоряжению прибыл.
— Вольно, товарищ капитан-лейтенант, — кивнул вице-адмирал. — Присаживайтесь. Как добрались? Не заплутали в нашем муравейнике?
— Никак нет, товарищ вице-адмирал… доехал быстро, — в маленьком Заозёрске, когда все всех знают, люди намного ближе друг другу и отношения с начальством волей-неволей становятся несколько фамильярней. Можно не вытягиваться в струнку при каждом вопросе, можно сострить, когда вопрос к службе не относится, но здесь всё же столица, здесь он впервые и местный вице-адмирал будет постарше контр-адмирала Бальцевича, командующего базой подплава Северного флота. Приходится тянуться и есть глазами начальство.
— Очень хорошо, — кивнул седой головой вице-адмирал. Был он тучен и важен, чёрный флотский мундир со всеми знаками отличия придавал ему вид солидный и незыблемый. — Как вам служба во флоте?
— Для меня флот дом родной, товарищ вице-адмирал, — ответил несколько сбитый с толку Николай. Ответ прозвучал с заминкой — вроде не вызывает высокое начальство просто так о службе поболтать…
— Да, — адмирал покивал головой, словно что-то решив для себя наконец. — Думаю, вы понимаете, Николай Фёдорович, что вызвали вас не просто так.
Николай кивнул, допуская тем самым некоторую вольность, но уставного ответа адмирал не ждал.
— У штаба флота для вас есть предложение, — сказал он. — Не приказ — именно предложение по поводу вашего места службы, а именно — не хотели бы вы занять место помощника штурмана БЧ-1 «Георгия Победоносца»?
— Это космический крейсер? — Переспросил Кряжов.
— Да-да, он самый. Корабль прошёл ходовые испытания, сейчас там идёт отладка систем и, соответственно, необходимо произвести набор экипажа. Я думаю, вы следите за последними новостями.
— Товарищ вице-адмирал, — Николай конечно понял смысл предложения, но поверить до конца не мог. Ну какой из него космонавт?..
— Товарищ вице-адмирал, мне всегда казалось, что подобные вещи в компетенции военно-космических сил, ну и ВВС… так нас учили в Академии.
— Понимаю, — кивнул адмирал. Он выложил локти на стол и некоторое время разглядывал лежащие на столе бумаги, словно собираясь с мыслями. — В Академии уже изменили концепцию обучения — с прошлого года, с тех пор, как стало ясно, что «Георгий Победоносец» — жизнеспособный проект и теперь придётся менять всю концепцию сдерживания.
Он говорил медленно, словно пробуя слова на вкус и видно было, что для него подобные мысли также внове и до конца ещё не приняты и, пожалуй, не по нраву.
— Из-за одного корабля менять всю концепцию? — Скептически спросил Николай.
— Кардинально менять стратегию никто не собирается, — ответил адмирал, — необходим пересмотр старых установок — появился новый элемент, роль которого до конца не ясна и возможностей которого никто толком не понимает. «Победоносец» — больше чем ударный космический корабль, это многофункциональная платформа, способная взаимодействовать с наземной группировкой в любом качестве.
— С этим и связана проблема комплектации экипажа, — адмирал скрестил пальцы рук перед собой, в упор наблюдая за Николаем. — Вроде бы само движение корабля в космосе можно назвать полётом, и космонавты проходят подготовку как лётный состав, но, с другой стороны, характеристики «Победоносца» близки к подводным крейсерам и принцип работы многих систем более сходен с флотскими стандартами. Как мне объясняли, многие алгоритмы работы систем корабля — та же БИУС — списаны с «Юрия Долгорукого». Его и называют то корабль, то крейсер, хотя что это за штука — не понял до сих пор никто.