Адмирал усмехнулся, Николай машинально потёр подбородок — пришла его очередь разглядывать столешницу, собираясь с мыслями. Предложение совершенно выбило его из колеи.
— Это полная неожиданность для вас, я понимаю, Николай Фёдорович, — мягко сказал адмирал, — дело новое, неизвестное… опасное, скажу прямо. Мы могли бы подготовить приказ и отправить вас на «Победоносец» прямым переводом, но сейчас, раз какое-то время в запасе у нас имеется, в штабе решено привлечь людей в экипаж на добровольной основе.
— Но ведь у американцев уже достаточно давно «Энтерпрайз» летает, — сказал Николай.
За новостями из космоса он следил примерно как за матчами чемпионата по футболу: как там наши? Выиграли, нет?..
— Время есть, — повторил адмирал, — немного, но есть. Янкесы любят пыль в глаза пустить и этот «Энтерпрайз» всё-таки как был экспериментальным кораблём, так им и останется — больше народ пугать.
Он усмехнулся.
— Но ситуацию вы понимаете правильно: действовать надо быстро, тем более, что полным ходом идут испытания вашего вероятного оппонента — «Саратоги».
В кабинете воцарилось недолгое молчание.
— Так что, Николай Фёдорович, — сказал адмирал, — как молодому офицеру, серьёзному специалисту, Родина считает возможным доверить большое дело. Ответ прошу дать завтра, в форме рапорта.
Но Кряжов уже всё для себя решил. Основой всей его военной подготовки, начиная с присяги и до сегодняшнего дня, было осознание долга, усиленное пониманием того, что именно ему и его экипажу раз за разом доверяли нести щит, прикрывающий жизнь людей его страны, а вместе с ними и жизнь на Земле. Долг не оставлял ему выбора.
— Разрешите оформить рапорт сейчас, товарищ вице-адмирал? — Адмирал поднялся из-за стола, вслед за Николаем и одобрительно произнёс:
— Вот это по-нашему, — и уже пожимая Николаю руку, добавил: — Эх, жалко таких молодцов отдавать… ну что уж тут… Родина велит.
Кряжов привык учиться. Он учился, придя работать в порт, потом учился в техникуме — морское дело невежд не терпит, учился, будучи призван на службу во флот рядовым и дослужившись сначала до старшины, а потом до капитан-лейтенанта. Не будет преувеличением сказать, что всю свою карьеру будущий Адмирал сделал, став настоящим профессионалом в выбранной специальности.
Невозможно в наше — да и в любое время — без высшего образования по выбранной специальности стать грамотным специалистом, ведь в том и специфика времени: грамотный не тот, кто умеет читать-писать, грамотным может считаться только человек, способный разобраться в лавине информационных потоков, что обрушивает на нас современный мир.
Но, подписав рапорт о переводе, Кряжов попал в совершенно другие условия. Естественно, в космос сразу его не выпустили, пропустив через жернова предполётной комиссии, по итогам которой пришлось сделать две операции. Пока он лежал в госпитале, Управление тыла решило его семейные проблемы, устроив переезд семьи из стылого Заозёрска в Подмосковье, в старый центр подготовки космонавтов в Звёздном городке. Николай толком не сумел пообщаться ни с женой, ни с детьми, мог разве что встречать дочку из школы, а сынишку из садика — началась учёба.
Военный космонавт должен был по роду деятельности разбираться в физике пространства и прикладной математике, только этих наук хватило бы любому за глаза, а были ещё ряд строго научных дисциплин, которые не поддавались с ходу, военные науки — знакомые, но рассматриваемые в новом качестве и гражданские специальности, напрочь нелюбимые, но необходимые каждому военнослужащему.
Так жизнь и карьера Николая Кряжова оказались связаны с космосом. Пройдя все ступеньки флотской табели о рангах 29 апреля 2204 года он встретил в чине Адмирала флота и должности командующего войсковым соединением «Георгия Победоносца», когда…
В помещении станции, в кают-компании встретились два человека.
Застывшие лица, сталь в глазах — два Адмирала смотрели друг на друга.
Сверкающие ободья гермошлемов, кевларовая плоть скафандров, руки, затянутые в перчатки, сжатые в кулаки — два Рыцаря, подняв забрала, стиснув рукояти ядерных копий, ставили на дыбы чудовищных скакунов, готовых топтать саму ткань Пространства.
Их ристалищем было само Мироздание, их зрителями — все разумные существа этого крохотного уголка Галактики; они сражались не за платок прекрасной дамы… никакие сокровища в целом свете не стоили главного приза этого турнира.