— Прости меня, Шале, — проговорил Нери неожиданно, не ожидая от себя. — Я был неправ, когда начал над тобой издеваться утром. Как ты сам ни скажешь: в голове переклинило. Я почувствовал себя одним из этих стервятников…
Он обвёл осторожным взглядом аудиторию.
— Я не сел бы сюда, если бы злился, — Шале сдвинул брови. — Неизбежна судьба того, кто попал в топ нарушителей. Я принял это ещё вчера ночью. Это был мой выбор, я его хорошо осознавал. Но до последнего на что-то надеялся.
— Завтра у них появится новая мишень, и они забудут о тебе и твоей оплошности, — кивнул в ответ Нери. Он виновато улыбнулся, ощущая, как страх отступает прочь. Сделать шаг навстречу оказалось не так уж и сложно.
Шале поймал улыбку и подмигнул ему в ответ:
— Можешь снова обвинить меня в отсутствии здравого смысла, но знай: я ни о чём не жалею. И, если бы время обернулось вспять, я поступил бы так же.
— Хороша твоя Принцесса, Золотой Дракон?
— Ты даже не представляешь, как! — губы Шале тронула улыбка, сделав его лицо открытым и красивым. — Я всегда выбираю самое лучшее!
Повисло неловкое молчание. Лишь тирада лектора неслась над головами. Пыльный воздух трепетал и содрогался.
— Это хорошо, — в конце концов сказал Нери. — К вам теперь пристанут надолго и точно попытаются поженить… Будь к этому готов.
— Да знаю я, — недовольно сморщился Шале. — Я-то, считай, выкрутился без потерь. Но не представляю, каково ей сейчас…
Он открыл сумку и извлёк бумажный пакет. Пошуршав вощёной бумагой, достал протеиновый пончик с шоколадным кремом.
Тошнота снова ударила Нери под дых, во рту появился неприятный кислый привкус.
— Будешь? — Шале протянул пакет.
— Перед смертью не надышишься? — усмехнулся Нери, покачав головой. — Нет, спасибо.
— Что-то вроде того, — кивнул Шале, прокусывая хрустящую корочку. Крем шоколадными разводами отпечатался на его верхней губе. — А что, грязные не едят пончики?
Нери прыснул. Теперь слово «грязный» из уст Шале прозвучало даже забавно. Стоило ли обижаться?
— Мораторий на жареное, — пояснил Нери, — с пятнадцати лет.
— Ясно, — коротко отреагировал Шале, — ты, смотрю, не самый счастливый человек.
Нери снова попытался сжать кисть. На этот раз она послушно подчинилась. Полировка стола скрипнула под пальцами, костяшки упёрлись в щёку. Страшные вещи всегда происходят в самый неподходящий момент. Следующее занятие — зачёт по самообороне, и если рука подведёт, можно будет распрощаться со стипендией.
— Откуда ты узнал, что я грязный? — поинтересовался Нери. — И о моей сестре?
— Многие догадываются, — развёл руками Шале. — Я лишь слышал сплетни от других. Кто-то из ребят заметил, что ты всегда распускаешь волосы перед тем, как переодеться к самообороне. И надеваешь рубашки с застёжкой, чтобы воротник не поднял шевелюру. А ещё у тебя освобождение от бассейна.
— Я освобождён из-за того, что плавать не умею, — возразил Нери.
Нери не лгал: он действительно принадлежал к тем немногим, кто в воде кирпичом идёт ко дну. Но у него была и ещё одна правда. Своя. Доказать преподавателю, что он не умеет плавать, не составило бы труда. Нери мог даже пройти освидетельствование у реаниматора высшего нервного профиля, документально подтвердить свою фобию и получить, в конце концов, освобождение. Но ещё на первом занятии Нери заметил контуры стрелы, направленной вниз, на спине преподавателя и понял, что договориться с ним будет несложно. Грязные всегда хорошо понимали друг друга.
— Татуировки у тебя никто не видел, — подтвердил Шале, хрустя пончиком. Он согнулся вдвое, почти уйдя под стол. — Ты молодец, хорошо маскировался.
— Это несправедливо, Шале, — протянул Нери, вдыхая навязчивый запах ванили и мальтозной пудры, — несправедливо, что нас считают отбросами. Несправедливо, что нас заклеймили, как скот. Встречать по рангу — удел глупцов.
— Не будь занудой, — Шале наградил его задумчивым взглядом. — Это не конец света.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш! — над рядами пронёсся сердитый возглас. Несложно было догадаться, кто снова решил выпендриться. — Я ничего из-за вас не слышу!
Нери приподнял голову над столом. Холодные голубые глаза Гандивы по-прежнему целились точно в его лоб.
Профессор стукнул кулаком по кафедре, сердито что-то пробурчав.
— Вот язва! — прошептал Шале с досадой. — Смотри, он что-то задумал!
Гандива поднялся со своего места и уверенной походкой двинулся к лектору. Его чисто вымытые, чуть взлохмаченные волосы отливали медью в лучах ламп. Подойдя к Профессору, он салфеткой отвёл акустический усилитель в сторону и принялся что-то объяснять, сдержанно жестикулируя. Пожилой профессор лишь качал головой в ответ. Пару раз он резким жестом показывал Гандиве на его место, призывая вернуться за стол, но тот и не думал останавливаться.
— Стучит, скотина, — Нери сжал зубы: он точно знал, кто сейчас попадёт под раздачу.
— В дверь выкинут — в окно залезет, — Шале кивнул, подтверждая догадки. — Та ещё падла!
Ярость и отчаяние обжигали грудь Нери, частый пульс гулко отдавался в висках. Молодец, Гандива, держи пончик! Сколько же терпения нужно, чтобы дождаться момента, когда Нери проколется! Какой отвагой надо обладать, чтобы надавать по слабому месту чужими руками. И неважно, что в подковёрных интригах Гандива 2 не силён. Главное, что, как ни крути, в данной ситуации он прав, и никто его за это не осудит.
После очередного настойчивого жеста Профессора, Гандива развернулся и поспешил на место. Лицо его пылало болезненной краснотой, взгляд голубых глаз был холодным и безжалостным.
Нери скривился, на всякий случай, набрав в грудь воздуха. Сейчас грянет взрыв!
— Нери 42! — Профессор снова развернул усилитель к себе, — о чём только что шла речь?
Нери разогнул колени, приподнявшись над столом:
— Второй постулат Бора, Профессор.
— Сформулируйте! — приказал лектор.
— Правило частот, — выпалил Нери. — Излучение света происходит при переходе атома из стационарного состояния с большей энергией в стационарное состояние с меньшей энергией…
Шале слева от Нери поперхнулся то ли от смеха, то ли от удивления.
— Покажите Ваш конспект, — перебил Профессор.
— Но… — воскликнул Нери, опешив, — я же ответил…
Добрая сотня глаз сверлила Нери. Злобные хищники почуяли лёгкую добычу, их уже будоражил солоноватый запах свежей крови. И вожак стаи восседал в первом ряду: горделиво, с прямой спиной. Как и обычно, безмятежный, но готовый к броску в любую секунду.
— Покажите, — повторил Профессор. — Спуститесь к кафедре, снизойдите до моего уровня, Нери 42.
Ядовитые смешки пронеслись над залом. С трудом перебравшись через торчащие коленки Шале, Нери двинулся к Профессору. Ряды столов, усеянные десятками любопытных глаз, стремительно поплыли назад. Тревога затрепыхалась внутри, мешая дышать.
Он остановился напротив кафедры и протянул Профессору конспектор с пустым электронным листом.
— Пожалуйста.
Профессор требовательно, но беззлобно посмотрел на Нери. Морщины нитями паутины разбежались из уголков его глаз.
— Да-а-а, — процедил Профессор с долей издёвки, глядя на пустоту экрана, — и это Нери 42. Один из лучших. Я надеюсь, у Вас есть, что сказать в оправдание?
— Есть, — Нери с вызовом посмотрел на Профессора. Кровь в его сосудах кипела, обдавая тело жаром.
— Так встаньте лицом к аудитории и скажите! Смелее!
Нери обернулся. Сотни взоров нацелились на него, превращая в живую мишень. Сотня отравленных пуль готова была поразить его в самое сердце, не оставив и шанса на выживание.
«Гандива, ты — моральный урод! — вертелась в голове Нери истошная речь: настоящий крик души. — Ты — мерзкая трусливая крыса! Ты идёшь по головам слабых, считаясь только с собственными целями! Ты вылизываешь тарелки сильных, завоёвывая их расположение! Но все знают, почему ты здесь и кто стоит за тобой. Все победы, которых ты достиг — дело чужих рук. На самом же деле ты — пустое место, и ты сам это знаешь. Ты ограничен и недалёк. Ты и гроша ломаного не стоишь!»