Священник перевел взгляд на другую сторону. Рядом, не мигая, смотрел на небо голый по пояс огромного роста индеец с выбритой головой. В руках он держал обсидиановый ритуальный нож. По регалиям и татуировкам отец Винсент понял, что перед ним топильтцин, воплощение Кецалькоатля, самый главный жрец.
- Где мальчик? - обратился к нему отец Винсент на науатле.
Пересохший язык с трудом слушался его.
Жрец перевел тяжелый взгляд на свою жертву.
- Врата Мешитли не были открыты, - произнес он. - Мы будем ждать еще век, до наступления Нового Огня. И так будет до конца времен...
Благодарю тебя, Господи, подумал Гулд про себя. Они не смогли добраться до Хосе и Игнасио!
- Боги терпеливы, - бесстрастно продолжил топильтцин. - Сегодня мы приносим жертвы, чтобы умилостивить их, и ты станешь одной из них.
- Вот уж не сомневался, - прохрипел отец Винсент.
Страха он не чувствовал. Но, к сожалению, слишком хорошо представлял, что будет дальше. Вскрытие грудной клетки у живого человека каменным ножом - процедура весьма болезненная, и отец Винсент не стал просить у Господа ни быстрой смерти, ни сил вынести боль. Все равно он будет кричать, как кричал на вершине Темпло Майор несчастный Октавио Рамос.
Что ж, подумал ученый, которого когда-то звали Джозеф Гулд, я это заслужил.
Звонкий шлепок, вырвавший из груди индейца кровавый клок, прозвучал настолько неожиданно, что отец Винсент вздрогнул. Топильтцин выронил нож, зашатался и рухнул вниз. Стук катящегося по ступеням пирамиды тела возвестил священнику, что встреча с Создателем откладывается.
Нарастающий вой реактивных двигателей заглушил рев собравшейся внизу толпы солнцепоклонников, к ногам которой рухнуло тело жреца. Быстрая тень на мгновение закрыла от отца Винсента солнце, и он почувствовал, как путы на его теле слабеют.
- Сердце еще на месте, падре?
Над ним склонилось какое-то чудовище - круглая голова, огромные горящие глаза навыкате. Отец Винсент не сразу понял, что это шлем паладина. Охнув, он попытался было оттолкнуть руки в металлических перчатках, но сил на это не хватило.
- Пресвятая дева, отец Винсент, не машите руками, это же я, Хосе!
- Хосе?!
Священник приподнялся на локтях. На грудной пластине панциря паладина чернели дыры от пуль.
- Где Игнасио?
- Да не переживайте вы так, Сгибалка везет вашего пострела к Сапата, а уж они знают, куда спрятать человека на Марсе. Пацан, кстати, всю плешь мне проел, выспрашивая, все ли будет с вами в порядке.
Хосе разрезал последнюю веревку, схватил прислоненный к алтарю "манлихер" и дал очередь в сторону лестницы. В ответ раздались наполненные болью и яростью крики.
- Ну форменные сумасшедшие, - индеец стащил священника с алтаря. - Так, падре, топлива в обрез, хоть бы до Стражей хватило. Так что молите Господа, чтобы он и в самом деле простил вам ваше жульничество с саном.
Хосе обхватил руками отца Винсента, и они взмыли в воздух.
Окруженная беснующейся толпой пирамида ушла вниз, по паладинской броне чиркнули несколько шальных пуль, и внизу замелькал бурый песок, усыпанный булыжниками. Полет на ранце занял немного времени, и когда стали видны приближающиеся столбы Молчаливых Стражей, реактивная струя уже била неровно, издавая резкие хлопки.
- Держитесь, садиться в этой штуке я толком не умею!
Земля приближалась с умопомрачительной скоростью, и отец Винсент зажмурил глаза.
Удар, вопреки опасениям Хосе, получился несильным. В последний момент он ухитрился перевернуться ногами вниз и сбросить скорость. Однако прокатиться по острым камням все равно пришлось.
- Эй, святейшество, ты живой?
Открыв глаза, уткнувшийся носом в землю отец Винсент увидел рядом с собой пару покрытых пылью копыт.
- Мятлик, вы и Хосе два идиота, - отец Винсент перевернулся на спину. - По кой черт, прости Господи, вы так рисковали?
- Отче, я же говорил вам, что свято следую заповедям христовым, - подошедший Хосе стаскивал с себя паладинские доспехи. - Только не просите меня распространять "возлюби ближнего своего как себя" на тот сброд, что вам грудину собрался вскрыть.
- И тебя не смущает то, что я тебе рассказал про происхождение Ветхого Завета?
- Ну, вас же в свое время от Бога это тоже не отвратило, - Хосе стащил через голову панцирь и швырнул его на землю. - Бог он и есть Бог, а создал он нас на Марсе или на Земле, какая разница?
Хосе протянул священнику руку, помогая ему встать.
- Ну а вас-то, как ученого, не смущает то, что вы сделали? - спросил индеец. - Ведь когда еще такая возможность представится? Может цена-то и не так велика была - жизнь одного ребенка за то, чтобы все человечество открыло дорогу к другим мирам?
Отец Винсент стряхнул пыль с одежды и посмотрел в сторону исполинской пирамиды.
- Знаешь, Хосе, - задумчиво произнес он. - Дело ведь даже не в том, стоят ли новые миры жизни одного ребенка. А скорее в том, можно ли нас туда выпускать, если мы считаем, что они этого действительно стоят.
<p>
</p>