- Планета пуста, как Земля на второй день творения, - голос индейца звучал из-под платка приглушенно. - Единственное, чего здесь с избытком, так это пыли и камней, а такого добра и на Земле навалом. Так что, понимаете, падре, этот Марс - он никому даром не нужен.
Первые сутки пути сутки пейзажи за окнами монорельсового вагона не отличался особым разнообразием - каменистые равнины, кое-где поросшие травой да гонимые ветром колючие шары черного песочника. Изредка мелькали стада коз, местами попадались две-три палатки с пасущимися рядом лошадьми. Монотонности добавляла бесконечная вереница двойных г-образных столбов, на которых пролегали толстые стальные полосы. К концу первого дня пути по правую сторону появились Столовые горы, которые поезд почти миновал уже к середине второго дня.
Похожий на пулю локомотив пожирал рельс лигу за лигой, изрыгая из носовых сопел клубы дыма и волоча за собой иссеченные песком цилиндрические вагоны. Поезд останавливался только возобновить запас воды и топлива на безлюдных заправочных станциях - поднятых на толстенных опорах железных шарах. Воду тянули механические водокачки глубоко из-под земли, а уголь привозили с каналов. Заправку и погрузку угля производили сами машинисты поезда и их помощники. Состав включал в себя несколько цистерн, десяток грузовых вагонов и пару пассажирских. Пассажирские вагоны на Марсе имелись только одного класса - третьего и последнего, однако даже они не были заполнены наполовину. В вагоне, где ехали отец Винсент и Хосе, находилось полтора десятка индейцев и несколько белых, искателей приключений. Одевались все они по единственной местной моде в тяжелые шерстяные плащи, чульо или котелки, защитные очки и обязательные платки на шее. Большинство путешествовало с оружием, которое на Марсе никто не прятал.
- В общем, вот такая картина, падре, примерно до каналов, - рассказывал Хосе сидя напротив своего спутника. - Но мы на каналах сойдем, а поезд пойдет дальше, в Девкалион. "Ю.С. Стил" и "Стандарт Ойл" там добывают уголь и монацит - то немногое, что может заинтересовать наших капиталистов на этой Богом проклятой планете. Ну а здесь единственная местная достопримечательность - вон та.
Хосе отодвинулся от окна, чтобы у его спутника был обзор получше.
- Видите ту гору? Это Марсианский Сфинкс. Лет двадцать назад, когда строили монорельс, сюда протащили в разобранном виде два дирижабля, которые снимали местность для прокладки дороги. Когда снимки проявляли, кто-то глянул - Матерь Божья, а сверху чисто рожа человеческая! Понабежало каких-то очкариков из Большого Сырта, где они в развалинах копались, а потом оказалось, что это просто ветер обычную скалу поел, да тени так легли.
Вагон едва заметно покачивался, усыпляя своих немногочисленных пассажиров, большинство из которых уже клевало носом.
- А что ваш брат-переселенец рассказывает про марсиан? - спросил отец Винсент, отвлекшись от созерцания Сфинкса.
- Да какие марсиане, падре! Сгинули они давно. Ну есть тут какие-то руины, в Сырте да в Эрии. Самым древним, в газетах писали, по десятку тысяч лет, самым свежим - пару-тройку. Да только кроме пирамиды в Тьерра де Польво ничего толком не сохранилось. Когда про первые раскопки написали, сюда куча народу рвануло золото искать - и шиш. Ничего не нашли, ни самой завалящей монетки, за пару лет интерес полностью спал. А и чего удивляться - в сезон ветров тут такие ураганы, мясо с человека в момент сдерут, и кости в пыль сточат. Я уж не говорю о том, что к северу отсюда вообще полпланеты снесено - я слышал там с небес когда-то здоровенный каменюка рухнул, который и пришиб всех марсиан. Я же вам говорил - на Марсе навалом только песка и камней, да на полюсах еще ледники сохранились. Сюда от хорошей жизни никто не бежит.
- А ты, Хосе, почему так часто здесь бываешь? - отце Винсент отвернулся от окна и устроился поудобней.
- Мне здесь нравится, - пожал плечами Хосе. - Здесь просторно, каждый сам себе хозяин. Там, дома, ни денег, ни работы. Меня из университета потому и выперли, что платить нечем после смерти отца стало. А в Мехико еще и на каждом углу по шпику Диаса - все высматривают, как бы кто что про нашего славного президента лишнего не брякнул. Вы бы знали, падре, сколько народу просто за то, что не к месту его упомянули, забрали на серебряные рудники! Я может вообще на Землю не стал возвращаться, если б не мать и сестры. Я здесь зарабатываю не так уж и мало, да хоть тем же проводником у ученых. Но туда, куда мы с вами идем, мало кто ходит. На Марсе дальше западных каналов и Большого Сырта ни карт нет, ничего. Может там эти ваши марсиане и живут, да только пока мы до них доберемся, они снова вымрут...
Хосе окинул вагон подозрительным взглядом, наклонился вперед и поманил отца Винсента пальцем.
- Я тут в Тьерра де Польво кое с кем парой слов перекинулся - за день до нас с Земли прибыли четверо чачальмеков с ребенком. Все четверо в татуировках, злобные, бошки бритые с хвостами - ни с кем не перепутаешь. Мальчишка, сказали, якобы болен, да больше похоже на то, что его морфием обкололи. Погрузились эти четверо на поезд и отбыли к каналам. За каналами, если в сторону плато Солнца идти, есть лагерь, Тлакопан, где эти ублюдки постоянно собираются - их там под тысячу, может больше, живут чуть ли не с самого первого дня, как переход открылся. Тлакопан на самом краю исследованных земель стоит, что дальше находится - никто не знает, не бывал. Нутром чую - пацана вашего, падре, туда тащат. Слухи о жертвоприношениях солнцепоклонников давно ходят, но тут никому до таких вещей дела нет.
- Мы успеем нагнать их до Валле дель Маринеро? - отец Винсент задумчиво жевал нижнюю губу.
- Вряд ли, они считай нас сутки опережают. Но в Залба Тану им никто хороших лошадей не даст, а у меня там друзья. Обзаведемся парой лошадок, вот тогда есть шанс их в долинах перехватить. Только, падре, вы как этих лошадок увидите, не горячитесь так сразу. Помните, что здесь везде свои порядки...
Хосе не договорил, потому что в это мгновение вагон дернулся, а сверху донеся металлический скрежет. Индеец и священник не удержались, от души приложившись лбами так, что из глаз посыпались искры