Из клубящегося дыма, из разрушающегося здания, вышли два сумеречных охотника с оборотнями на руках. Они шли высокие, с мрачными лицами, и люди расходились, чтобы пропустить их.
Женщины были спасены, и ребенок тоже. Джем почувствовал облегчение. Тесса была права. Если бы Розмари можно было спасти, он бы спас ее. Если бы был ребенок, они с Тессой встали бы между ним, всадниками и королем.
Алек нес оборотня, которого он нес, к Тессе, которая сразу же начала очаровывать дымом из ее легких. Затем он упал на колени перед Рафом.
— Хей, мой малыш. — сказал Алек. — С тобой все в порядке?
Рафаэль, возможно, не совсем понимал язык, но любой мог понять послание Алека, стоящего на коленях в развалинах, любовь и беспокойство сияли на его лице. Рафаэль кивнул, пыль стекала с его кудрявых волос, и кинулся в распростертые объятия Алека. Алек прижал маленького мальчика к груди.
— Спасибо вам обоим, — сказал Алек Тессе и Джему. — Вы просто герои.
— Всегда пожалуйста. — сказал Джем.
— Ты слабоумный, — сказала Лили и уткнулась лицом в свои руки.
Алек встал и неловко похлопал ее по спине, а Раф обхватил другую руку. Он повернулся к Джульетте, которая позвала одного из колдунов, чтобы тот посмотрел на оборотня в руках Хоакина.
— Ты забрал всех их. — Джульетта улыбнулась им обоим, с удивленным выражением лица, как будто она была молода, как Раф, и впервые увидела магию. — Ты сделал это.
— Женщина-оборотень, которая присматривала за Рафом. — сказал Алек. — Она…она здесь?
Джульетта посмотрела на пепел, дрейфующий на мощеных улицах. Огонь умирал, теперь Тесса могла использовать магию, чтобы охладить пламя, но дом был разрушен.
— Нет, — отозвалась Джульетта. — Мои девочки говорят, что она умерла одной из первых.
— Мне так жаль, — сказал ей Алек, а затем обратился к Рафу и голос его смягчился. — Раф, я должен спросить у тебя кое-что, — произнес он. — Solomillo
— Хочешь стейк? — ухмыльнулась Лили.
— Черт возьми, — расстроился Алек. — Прости, Раф. Но, может, ты хочешь вернуться в Нью-Йорк вместе со мной? Ты можешь… Я должен буду поговорить с… Если тебе там не понравится, то ты не обязан…
Раф уставился на него во все глаза, удивленный предложением.
— Я тебя не понимаю, глупец, — быстро пробормотал он по-испански, а затем обнял Алека за шею, прижимаясь головой к его подбородку.
— Окей, — сказал Алек. — Ну, тогда хорошо. Как мне кажется.
Тесса отошла от сгоревшего здания. За ней из толпы с изумлением следили несколько волшебников, с гордостью заметил Джем. Она перешагнула через связанного колдуна и направилась к главе Института Буэнос-Айреса.
— Следует ли нам попросить Магнуса открыть портал? — спросила она.
— Не сейчас, — ответил Алек.
Его поведение изменилось, он расправил плечи, лицо стало строгим. Если бы у него на руках не сидел ребенок, его можно было бы назвать грозным.
Затем Алек Лайтвуд, возглавляющий Альянс произнёс:
— Сначала я хотел бы обратиться ко всем.
Алек обвел взглядом лица собравшихся вокруг людей. Он по-прежнему дышал через силу, а глаза немилосердно горели, но он держал Рафа, а значит, все было замечательно.
За исключением того факта, что он понятия не имел, что нужно говорить. Он не мог знать, кто из сумеречных охотников помогал отлавливать и пытать этих женщин. Он подозревал, что большинство из них подчинялись приказам своего начальника, но насколько это делало их виновными? Если он арестует всех, тогда на месте Института останутся лишь руины. А люди здесь заслуживали получить защиту.
— Клив Брейкспир, глава Института Буэнос-Айреса, нарушил Соглашения и поплатится за это, — сказал он, наконец, и остановился. — Лили, ты не поможешь перевести?
— Конечно же, да, — немедленно отозвалась Лили и начала переводить.
Алек послушал, как она говорит, а затем заметил на лицах внимающих ей людей ухмылки. Парень прислушался внимательнее и уловил знакомое слово.
— Слово «Boludo», — уточнил он у Джема, — что оно означает?
Джем откашлялся.
— Это не очень вежливое слово.
— Я так и знал! — воскликнул Алек. — Лили, хватит переводить! Прошу прощения, Джем, вы не могли бы занять ее место?
Джем кивнул:
— Сделаю все, от меня зависящее.
— Глава вашего Института навлек позор на всех нас, — заявил Алек сумеречным охотникам. — Я мог бы отправить в Аликанте всех присутствующих, чтобы подвергнуть правосудию Смертного меча. Знаю: после войны вас оставили восстанавливать разрушенное, а этот человек вместо того, чтобы направлять вас, заставил повергнуть в руины немногое оставшееся. Однако Закон гласит, что я должен заставить всех вас заплатить за содеянное.
Алек вспомнил о Хелен и Марке Блэкторнах, оторванных от семьи из-за Холодного перемирия. Вспомнил, как Магнус в отчаянии закрыл ладонями лицо, когда перемирие было заключено. Никогда больше молодой сумеречный охотник не желал видеть подобное отчаяние. С тех пор и дня не проходило, чтобы он не пытался найти способ жить всем вместе.
— То, что произошло в этом доме, должно ужасать каждого сумеречного охотника, — продолжил Алек. — Нам снова придется доказать тем, кому навредили, что мы достойны доверия. Хоакин, ты выяснишь имена каждого из доверенных лиц Брейкспира, и они вместе с главарем предстанут перед судом. Что же касается остальных, то настало время, чтобы Институт возглавил новый лидер, а вы получили шанс зажить согласно заветам Ангела.
Он бросил взгляд на Хоакина, который вытирал слезы. Алек нахмурился и одними губами спросил:
— Что такое?
— О, п-просто Джем так переводит… — пояснил Хоакин, — в смысле, ваша речь тоже очень хороша, такая серьезная, что мне сразу захотелось сделать все, что вы сказали. И Джем, в общем, повторяет ее, но то, как он переводит, ну знаете, очень красиво выходит.
— А-а, — протянул Алек.
Хоакин схватил его за свободную руку:
— Вы хотите быть новым главой Института?
— Нет, ни за что, — отрывисто заявил Алек.
Люди все время пытались заставить его стать главой одного из Институтов, и Алека уже начало это утомлять. Он не смог бы изменить ситуацию в мире, если бы занял подобный пост. У него были дела поважнее.
— Нет, — повторил Алек менее ворчливо, но не менее твердо. — Я — не Клив Брейкспир. Я пришел, чтобы помочь, а не стать новым руководителем. Когда ты увидел, что происходит, то приказал своим людям отступить. И именно тебе нужно будет исполнять обязанности Главы Института, пока Конклав не рассмотрит ваш случай.
Хоакин пораженно застыл, и Алек кивнул ему.
— Вы можете работать вместе с Королевой Теневого рынка над восстановлением, — предложил он. — Я позабочусь о предоставлении ресурсов.
— Я тоже, — поддержала Джульетта.
Хоакин пристально посмотрел на нее, затем повернул голову к Алеку.
— Как думаешь, сможете ли вы сотрудничать с Королевой Теневого рынка? — спросил его Алек.
Джульетта бросила на Хоакина неприязненный взгляд. Из-под ее губ до сих пор слегка выглядывали заостренные по-волчьи клыки. Хоакин потянулся к ней, словно собираясь указать на пятна крови, покрывающие кисти девушки, и в течение довольно неприятного момента Алек размышлял, не слишком ли глубоко укоренилась ненависть между местными нефилимами и оборотнями.
Затем Хоакин поднес руку Джульетты к губам и поцеловал.
— Я и не подозревал, — выдохнул он, — что Королева Теневого рынка настолько прекрасна.
Алек внезапно осознал, что неправильно оценил ситуацию. Над головой склонившегося Хоакина Джульетта едва слышно потребовала объяснений у Алека, а еще произнесла несколько французских ругательств.
— Сумеречные охотники вечно из кожи вон вылезут, но получат желаемое, — фыркнула Лили.