Общий результат тренировки несколько странный.
Трофейный «фал» я взял по случаю, сугубо потому что он уже есть, и другой нормальный автомат будет не факт что лучше, зато уж точно дороже. Решил попробовать, не более, не понравится — просто продам. Так вот, этот «случайный» ствол на одиночных и коротких очередях ведет себя прекрасно, метров на триста цели я беру спокойно, а на пятьсот — где-то в половине случаев, что для «общевойскового» боя очень даже неплохо, так на снайпера и не претендую. С таким раскладом продавать детище Дьедонне Сэва совершенно не хочется.
А вот «мадсен», любимый, чаемый и вообще хрустальная мечта босоногого детства, в моих руках на том же полукилометре нормально накрывает цель исключительно длинными, благо управляется легче «калаша» — вес солидный, а скорострельность невысокая. Но на коротких очередях с этой вроде бы вполне доступной мощному ручнику дистанции выходит чистая лотерея. Да, конечно, практики с пулеметами у меня считай никакой, ничего удивительного — но ведь и «фал» впервые в руки взял, а с ним получается лучше.
Вот и мечтай после этого.
Зато «кольт», по которому Берт преподал быстрый урок «что-как-куда» — у него самого такой же, только с рамкой оливкового пластика и укороченный, «боевой командорский»,[98] — в руку лег сразу и прочно. Теперь понимаю, почему на портрет Джона Мозеса Браунинга иные молятся как на икону, из такого пистолета раз-другой стрельнешь — и останавливаться неохота, пока патроны есть (у меня как раз и закончились, сорок пятого калибра вместе с «кольтом» всего полсотни и затрофеили)… С попаданиями, правда, не ахти, «в тушку» со штатных для короткоствола двадцати пяти метров я пока кладу от силы две трети пуль, и самое веселое, что «навскидку от пуза» результат не сильно хуже. Берт только плечами пожимает: а ты чего хотел, впервые нормальный пистолет в руки взяв?
Что до Руиса, он для разминки немного пострелял из «глока» и купленной на Базе «испанки» — из пистолета чуть лучше меня, а из карабина примерно так же, то бишь без запредельной меткости. Ну а потом принялся колдовать, иначе не назовешь, над «ремингтоном»: минут пять примеривается, стреляет, потом еще пять минут подкручивает колесики прицела чуть ли не по волоску и чего-то черкает в блокнот. Часа два потратил; я спросил «что делаешь», получил недоуменный взгляд и ответ «нули вывожу», ни хрена не понял, но переспрашивать не стал. Завершив колдовство, напарник следующими четырьмя выстрелами гасит четыре грудных мишени на разных дистанциях, последняя метрах в девятистах — вернее, на тысячеярдовом рубеже.
— А хорош, — одобрительно хлопает Берт его по плечу, — навык очень, очень полезный, не вздумай терять форму.
Руис отмахивается, но по физиономии видно: доволен как слон.
Там же на стрельбище перекусываем бургерами — ура! наконец-то в новом мире встретилась стандартная жрачка типа МакДональдса, которой можно набить брюхо, но удовольствие от такого получать способен лишь тот, кто ни разу не пробовал настоящей еды, — и отправляемся обратно в город. Проходим на северном блокпосту стандартную процедуру опечатывания оружия, едем по Главной; натыкаемся на выползающий из китайского представительства натуральный цыганский табор — ладно, насчет цыган приврал, личности там все на одну узкоглазую желтую морду, но выглядят именно табором, горластым, ярким и безалаберным. Через несколько минут Берт врубает задний ход и сворачивает направо на Вторую, дав крюк через квартал красных фонарей. Потом выруливаем на бульвар Чамберса, дальше маршрут знакомый.
А через полтора квартала навстречу появляется знакомая фигурка Полины в легком красном платьице выше колен и широкополой шляпе.
— Куда гуляем? — интересуюсь я.
— Надоело сидеть в гостинице, — отвечает девчонка, — хочу развеяться в дансинге.
— Одна?
— А что тут такого? Ни в Ростове, ни в Тулоне мне на прогулках охранников не требовалось.
Вот нутром чую, что Порто-Франко в плане проблем, с которыми может столкнуться на прогулке одинокая хорошенькая девица, даст фору Ростову и Тулону вместе взятым, даром что оба эти населенных пункта не числятся в самых безопасных и благочинных. Однако Полина права в другом: проблемы эти — ее, и если она хочет их поискать, какой-то посторонний Влад вмешиваться не может.
— Что такое? — спрашивает Руис, который по-русски, само собой, никак.
— Девушке скучно и хочется потанцевать, — пожимаю плечами.
— Разумно, — кивает напарник и выпрыгивает из машины. Изображает перед Полиной нечто типа придворного поклона, благо сомбреро как раз величиной с мушкетерскую шляпу, только пышного плюмажа недостает. — Переведи: почту за честь, сеньорита, если вы позволите составить вам компанию в следовании избранным вами на сегодня маршрутом.
Смотрится парочка преуморительно, ибо со вчерашнего вечера в их пропорциях ничего не переменилось. Но Полина, выслушав перевод, царственно кивает и подает спутнику руку. Берт фыркает в кулак.
— Вот интересно, а если сегодняшний маршрут девицы случайно приведет тебя в здешнюю церковь к патеру?
— Об этом пусть ее папаша волнуется, — без ухмылки отвечает Руис.
— Тогда мы поехали его просвещать, — Берт переключает сцепление.
— Езжайте, езжайте. — И Руис добавляет что-то по-испански.
Потом они с Полиной «под руку» движутся в кварталы развлечений, а мы с Бертом катим по Чамберс-лейн на юг.
— А вообще молодец парень, — изрекает Берт, — симпатичной девчонке в таком месте бродить без сопровождения, считай, акул дразнить. Схватят и в секс-рабыни, опомниться не успеет.
— На глазах у патрулей и просто прохожих?
— Ну, не прямо на глазах, конечно; а по заведениям патрульные шарить не станут. Они ж не муниципальная полиция, они приказы от Ордена получают.
— А что Орден?
— Так, ничего. Только власть и сила здесь у него, серьезная власть, и если при такой власти четверть города отдано под бордели с казино, где, разумеется, девочки работают добровольно и без всякого принуждения, — значит, Ордену такое выгодно. Кто ж будет портить дойную корову. На словах декларируется «свобода личности», а на деле сам понимаешь, какие личности имеют право быть свободными, а каким при попытке покачать права по этой самой личности конкретно врежут. И хорошо если не прикладом.
Территория Ордена, г. Порто-Франко. Четверг, 13/03/21 19:30
Перед гостиницей делаем крюк через «Оружейный лабаз» — Берт покочевряжился, но вспомнил о витрине с ножами и согласился. Там я, пнув подальше жабу, закупаю четыре коробки пистолетных патронов сорок пятого калибра и два цинка натовской «семерки», подрастратился на полигоне и вообще — раз уж опытный Сай говорит «боеприпасов много не бывает», стоит иметь запас, чай, не на собственном горбу переть. На консервной жести продолговатых цинков — незнакомое клеймо изготовителя: меч, перекрытый шестеренкой… и, к моему немалому удивлению, русская маркировка: «Демидовскпатрон 7.62х51 Нато (.308) М80 220 шт».
— Неужели здешнее производство?
— Оно самое, — кивает Билл. — Стальная гильза и русский порох, даже с магазинной наценкой дешевле орденских. Не под все стволы годятся, правда.
— У меня «фал», ты вчера видел, и еще «мадсен».
У Билла явственно дергаются усы.
— Покажи, а? Слышал не раз, но в руках не держал…
Да без проблем, хорошему человеку не жалко. Продавать не стану, как бы не уговаривали — пускай его коллекционный образец, так я лучше эту коллекцию сам поставлю на полку и буду любоваться! Минут на двадцать вместе закапываемся в железо, наконец Билл качает головой.
— Большие были затейники эти датчане…
— Так как, будет он демидовские патроны кушать, или ему чего получше подавай?
— Будет, эта механика все переварит, под старые пороха изначально сконструирована. Там специально регулятор стоит. Наставление-то есть?
— Под другую его же модель есть, по-русски на лаптопе.
— Ну вот там и глянешь, как настраивать при долгой стрельбе. Насчет русских патронов не волнуйся, и «фал», и «джи-три», и «эм-четырнадцать» их потребляют за милую душу; про «болты»[99] и речи нет. Вот с «эй-ар-десять» бывают фокусы, она понежнее, чаще чистить приходится, а кое-какие ее цивильные клоны из нынешних, которые на самом деле «эй-ар-пятнадцать» под старый калибр, еще капризнее и стальную гильзу не любят.