Кроткий Сокол не успел обрадоваться: Бабочка уже обвила его руками и крыльями и такой жаркий поцелуй подарила, что ясно стало: этой ночью они уж точно не звезды считали!
Вещая Куница фыркнула недовольно: вот бестолочь! И на что силы потратил?! Какой с него теперь прок: два часа лету да два передышки?
-Пора! – скомандовала она и вырвала Сокола из рук Огненной Бабочки. – Отправляемся!
Барс накинул на грудь ремни: упряжка была готова. Вещая Куница устроилась между двумя добровольцами в кожаном седле, просунув ноги в отверстия. Они поднялись в воздух: ремни заскрипели натужно. Куница ахнула с непривычки: трудно отрываться от земли, когда многие годы прикован к ней. И посланники полетели на север. У Барса захватило дыхание: на север! Туда, откуда ведет начало крылатый народ, туда, где стоит волшебный город, похожий ночью на звездное небо, туда, где летом круглые сутки светло, как днем. Может, ему посчастливится увидеть северное сияние! Вот Луна обзавидуется!
Иголочка тоски кольнула сердце. Барс кинул взгляд на землю, где остались стоять мать и Мудрый Волк. Там же, в доме головы, сейчас стояла, наверно, у окна Луна и сжимала маленький камушек, подаренный в знак того, что посланники вернутся.
Барс глянул вперед и увидел, что крылатые люди начали вылетать из своих покосившихся домиков, проводить добровольцев. Сначала все молчали, потом кто-то неуверенно затянул песню. Другие подхватили ее по цепочке, обгоняя даже самые быстрые крылья племени:
Мы родом оттуда, где край земли.
Звездой нам сияет он издали:
Там горы и реки покрыты льдом,
И снежные бури терзают наш дом.
Но сердце горячим училось быть там
И мысль неотступно идет по пятам:
По ниточке звездной до снежной дали
Смогу дотянуться до края земли!
Песня летела вместе с посланниками, пока город еще можно было разглядеть, оглянувшись назад. Но скоро она оборвалась, как исчезли дома и люди. Барс, сам не замечая того, шептал слова дальше, словно боялся оборвать тонкую нить, которая все еще держала его сердце дома.
А если не вынесут крылья пути -
Я верю: меня ты сумеешь найти.
Не бойся, родная, не холоден дом
В излучине неба под звездным крестом.
Взгляни на меня! И над краем земли
Сиянием севера стать повели…
Песня была тоскливая, и Барс пожалел, что она кому-то пришла на ум. Мать расстроится, задумается лишний раз. А ведь он обещал ей вернуться! Плачет, наверно, уже, соседки обнимают ее за плечи… Эх, если б можно было заново проснуться утром в своей постели, щуриться от солнца и знать, что мать готовит завтрак. А на крыльце уже жарко, и завтракать будет душно, но все равно это был бы лучший завтрак в его жизни!
Вещая Куница фыркнула, словно угадав мысли своих спутников, и неожиданно тоже запела:
На завтрак рыба, на обед,
На ужин тоже рыба!
Прошло немало рыбных лет
Таких, что перья дыбом!
А вот на севере (не врут!)
Такие угощенья
Что вам, друзья, не снилось тут
От самого рожденья!
Барс никогда не слышал, чтобы Куница пела, поэтому они сначала даже переглянулись с Кротким Соколом: во дает старушка! Хотя получалось у нее неплохо: голос был хриплый, но мотив она не врала. Да и песня была куда веселей предыдущей.
Растет там клюква на холмах -
Под снегом спать ложится.
И каждый день во всех домах
Вкуснейший морс дымится!
Еще одно там чудо есть:
Волшебное варенье.
У желтых ягод солнца вкус,
Морошка – объеденье!
Земля оборвалась вместе с песней. Путники летели над морем. Барсу показалось, что они проваливаются в бездну: такой далекой и нереальной казалась линия, где сливались небо и вода. Под ними тоже лежала бездна: видны были темные пятна глубин и голубоватые отмели. Отмели скоро исчезли.
Часть I. 8
8.
Луну выпустили из заточенья в тот же день. Поздно вечером, чтобы никому не попадаться на глаза отвели домой, матери передали строгий наказ Мудрого Волка: одну никуда не отпускать, а лучше бы и вовсе нигде не появлялась. Люди еще волнуются. Хотя погода с тех пор, как по Южному Саду прошелся ураган, ни разу не сменила милость на гнев. А солнце в дорогу посланникам многие посчитали хорошим знаком. Дай-то бог, вернутся с севера с добрыми вестями, ослабят проклятье. Чувствовалось, что люди приободрились. Разоренные и покореженные дома поправили всем миром, сладили новое жилье и тем, кто совсем остался без крова. Город стал почти прежний. Только на месте дома Честного Рыся зияла пустота. Да свежие избы светло желтели в кронах деревьев, выдавая свою юность. Новоселье получилось странным: не было привычных вечерних костров у нового дома, никто не пел песен, не заводил развеселое: