Может быть, всему виной усталость или странное зелье, которое вколола Вещая Куница, но только Барсу всю ночь мерещилось, что это не волны пенятся у его ног, а десятки крыльев тех, кто однажды уже летел этой дорогой, покидая враждебный север, и кому не хватило места на каменной палубе черного корабля.
Под утро ветер смолк. На море опустился туман. И только когда он начал растворяться, посланники увидели в нескольких минутах полета от места их пристанища, каменистый берег. Они перелетели туда, наспех соорудили постель и легли спать все разом, не выставив дозорных.
Казалось, что день так и не наступил. Серая пелена неба не расчистилась, солнце не появилось. Посланники проснулись от холода – мокрая одежда не хранила тепло тела. Пришлось разжигать костер задолго до того, как сон снял усталость. Все трое встали разбитыми – мало того, что всю ночь просидели на камне, так и спать легли на камнях.
Вещая Куница ничего не сказала о том, когда снова в путь. Барс и Сокол побоялись спрашивать. В это утро как никогда хотелось услышать:
-Поворачиваем назад, ребята! Хватит, налетались…
Как легки были бы крылья на этом обратном пути…
Вещая Куница молчала. И это тоже было не так плохо. Значит, есть время передохнуть.
Куница действительно не собиралась в дорогу. Вынула просушиться вещи, проверила, целы ли продукты, нужно ли их снова хорошенько прогреть на костре. За ней Барс и Сокол – поснимали с себя мокрую одежду, перетряхнули заплечные мешки. Пора одеваться теплее.
Барс достал плотную рубаху и вспомнил, как аккуратно сворачивала ее в дорогу мать. Обвернула еще для надежности гладкими листьями, которые отталкивали воду, перевязала бечевкой. И теперь была она почти совсем сухой, только холодной. Вот наденет ее, согреется, и она станет крепко хранить тепло.
Барс натянул рубаху негнущимися руками и съежился у костра. Потом посмотрел на море. Солнце все еще не появилось, но почему-то он был уверен, что смотрит на юг, туда, где остался дом.
Часть I. 11
11.
Луна снова плохо спала. Всю ночь ей снился какой-то диковинный черный корабль, который никак не мог пристать к берегу. Плыл к нему бесконечно и не мог приплыть. И все казалось, что на палубе стоят молчаливые тени людей – неведомо живых или мертвых. Она проснулась с гулко колотящимся сердцем и задумалась надолго, глядя в темноту немигающими глазами.
С тех пор как Барс улетел, ей все казалось, что стоит закрыть глаза - и можно будет услышать его мысли. Она так ясно представляла себя летящей незримо рядом с ним, видела и голубое полотно моря, и каменистые обрывки суши. Но как только Луна действительно закрывала глаза, ей начинали мерещиться жуткие вещи: то Вещая Куница неестественно огромная гналась за ней, то толпа разъяренных женщин, причем бегом по земле, преследовала ее, норовя схватить за ногу или крыло. А лететь было тяжело и подняться высоко в воздух почему-то невозможно. В общем, засыпать было страшно. Просыпаться тоже – ведь каждое утро могло оказаться снежным…
Луна достала из-под подушки круглый голубоватый камешек, подаренный Барсом, повертела его в руках. Он слабо светился в темноте, и в нем видны были пузырьки воздуха. И вот даже три рядом, как будто Барс, Сокол и Куница посреди воды и неба…
Луна крепко сжала камень в ладони. Барс говорил ей не верить в проклятье… И она не будет!
Утром Луна настежь распахнула окна. Она давно этого не делала – все боялась, что прилетят дети во главе с главным борцом против зла Журавкой и закидают ее гнилыми фруктами. И боялась не зря. Несколько раз она слышала, как их компания, хихикая и толкаясь, пробирается к дому. Но мать гнала сорванцов прочь. Луна только вздыхала: когда-то и они с Барсом вот так же смеялись и толкали друг друга в бок перед очередной проказой. А теперь вот эти.
Сегодня тоже долго ждать не пришлось. Наверно, кто-то из соседей подивился открытым окнам, малышня тот час подхватила новость и собралась шумной стаей. Конечно, заводилой был Журавка. Он-то и хотел начать обстрел первым. Но Луна уже была наготове – она встала сбоку, так чтобы ее не было видно, и схватилась поудобнее за широкую деревянную линейку, с которой обычно столярничал отец. Ребятня долго шушукалась, наверно, подозревали какой-то подвох. Но вот все смолкли, плеснули Журавкины крылья, и какая-то гнилушка просвистела в воздухе.
Луна вынырнула и одним резким движением отшвырнула плод обратно прямо в толпу сорванцов. Они пискнули и рассыпались, но улетать не спешили – у всех были наготове снаряды. Луна улыбнулась.