-Не строй такое лицо! Ты же сам знаешь, если я скажу отцу… Для них это добром не кончится. Что есть другие идеи? Ну и все! Утром пойду в город, вернусь на санях.
-Не проедешь ведь!
-Обойдется! Увезу его в город. Его счастье, что нет у него больше крыльев! А эту придется здесь оставить. С простудой справится как-нибудь! А ты поможешь.
-Хочешь сказать, мне надо здесь оставаться?!
-Но ведь ее-то тоже не бросить! А в город никак не повезешь – с такими-то крыльищами! И уж извини я не смогу здесь. Страшно мне. Мертвый рядом. Когда приеду за парнем, привезу тебе еще еды и лекарств. Пару дней здесь поживешь – там видно будет.
Двое снова замолчали, неотрывно глядя на чужеземцев. Праздновать первый снег совсем не хотелось.
Часть II. 2
2.
Они так и не сомкнули глаз. Едва стало светать, Лира выскочила из дома. Она не взяла с собой никаких вещей и потому шла быстро, почти бежала. Снег местами стаял – земля еще не приготовилась к зимнему сну - идти было скользко. Но скоро снегопад повалил опять – крупными тяжелыми хлопьями. Лира подумала, что до самой избушки на санях будет не подъехать – бурелом кругом, одни тропки. Если только выйти через зимник, по которому из города ездили на заготовку дров. Но от него еще добрый километр пехом. Придется тащить парня на себе. Выдержит ли он вообще дорогу? Надежду вселяло одно: Травница и мертвеца поставит на ноги – до того мастерица в лечении!
От воспоминания о мертвом неприятно пощекотало между лопаток. Совсем молодой, красивый! Всего-то, наверно, 18-ти лет… Ночью они с Мифом думали, как поступить с телом. Не бросишь его на съедение зверям – душа не успокоится, навеки поселится в избе – будет тоску и беду кликать, пока дом не сожжешь и пепелище не развеешь. А для верности еще хорошо бы на этом месте шиповника посадить. Лучше белого. Хотя говорят, особо неприкаянные души и против белого шиповника восстают. Садишь белый, а вырастает темно-красный, как кровь…
В общем, похоронить надо бедолагу по-человечески. Оно, конечно, по-разному для каждого народа это «по-человечески». Может, им, крылатым какие-то другие почести нужны? Может, и так. Да только он за незнание простить должен. Обязательно. За последнюю заботу – простит.
Без поклажи и остановок дорога оказалась быстрее. Лира вернулась в город днем и, сторонясь людей, вошла на двор Травницы. О чем они говорили, слышали разве только стены дома лекарки, но вышла оттуда Лира с поясным мешком, ведя лошадь под уздцы. Лошадь была запряжена в небольшие сани.
К вечеру, как и обещала, Лира вернулась в избу. От зимника удалось подъехать почти к самому дому – лошадь Травницы была привычной к лесу, шла уверенно, да и сани оказались удобными для такой прогулки. Лира оставила Мифу мешок с лекарствами, повторила заученные наставления лекарки. Затем, закутав чужеземца в одеяла, они перетащили его в повозку, и Лира помчалась обратно в город. Не смотря на то, что на этот раз ехали с поклажей, скорость не сбавили. С морды лошади хлопьями капала пена. Быстро темнело. Но выпавший снег делал дорогу светлее. Уже у самого дома Лира чуть не заплутала, но уставшая кобыла резко противилась ее воле и поворачивала ближе к родным яслям. Они выскочили в дому Травницы откуда-то сзади, с задворков – что было очень кстати, никто не приметил их появления – только хозяйка уже выглядывала их в окна и сразу вышла встречать на порог. Вдвоем они перетащили неподвижное тело в дом. Травница кивнула в сторону широкой ярко освещенной комнаты, где обычно смотрела больных. Лира увидела большой стол и рядом маленький с целой кучей каких-то страшных на вид железных закорючек. Чужеземца взвалили на него.
На плечах у него оказались широкие красные полосы – кожа сильно стерта, но это было не опасно. А вот увидев раны на спине, Травница покачала головой, и в ее глазах разгорелся веселый огонек.
-Тебе все это как будто нравится?
Травница даже не услышала вопроса. Она уже ковырялась в ране своими закорючками и щипцами. Лиру замутило.
-Иди-ка, дружочек, на кухню! – бросив смешливый взгляд на гостью, сказала Травница. – Забабахай нам чайку!
Лира пошла и послушно поставила воду на огонь, но мысль о сладком чае и печенье казалась ей отвратительной. И все-таки она заварила чай и собрала все к столу. Травница не появлялась, но у Лиры не было никакого желания идти за ней. Она села ждать. Глаза слипались. Лира зевнула, положила голову на стол и заснула.