И теперь Светлана смотрела свысока на окружающих. Были в этом и минусы – у начальницы были «склонности», и она теперь была вынуждена избегать пляжа или надевать закрытый купальник. Но это она тоже стоически терпела, потому что, на ее взгляд, плюсы нового положения перевешивали минусы. А уж если говорить о прибавке к зарплате, то она была не то что ощутимой, а просто ошеломительной.
– Ты знаешь, – говорила она, уже перейдя с пива на достопамятное «вишневое» вино, – я даже не смогу тебя сейчас затащить в постель. Здесь много знакомых, и моя мисс Майлз, мымра такая, узнает об этом в тот же момент. Раньше мы могли бы заниматься этим прямо возле того фонтана – и все или отвернулись бы, или свистели и давали советы. А теперь я так не могу. Она меня делить ни с кем не хочет, и если меня сдадут, то уже завтра я буду снова регистрировать новых поселенцев на месте Кати. Ты видел Катю?
– Мальчик с пробором и в очках? – уточнил я, хоть и понял, о ком речь.
– Она самая, – кивнула Светлана. – Новенькая здесь, но тоже ищет, как бы ей низкий старт поудачней взять. «Высокие» старты здесь не так эффективны.
– Что за термины? – заинтересовался я.
– Мои собственные, из легкой атлетики, с поправкой на бюрократическую специфику, – засмеялась она. – «Низкий» старт – это лечь под кого-нибудь удачно, «высокий» – своими силами, трудом и талантом, с высокими же идеалами и стремлениями. Изредка работает, нос меньшей эффективностью и не всегда в нужную сторону. У военных здесь с этим проще, а вот у нас, чиновников… Так к чему это я? А, вот к чему – если тебе станет скучно и одиноко без меня, я могу пообещать Кате вскоре перевести ее в свой отдел.
– И?
– Пользуйся расположением Кати – если нужно и сколько нужно. Всем удобно.
– Это чем же? – У меня полезли глаза на лоб.
– Тебе – развлечение, Кате – служебный рост, я ее не обману, – начала загибать пальцы Светлана. – Малоуважаемой мисс Майлз, которой уже наверняка донесли, что мой бывший бойфренд приехал, – спокойствие и никаких подозрений на мой счет. А для меня проверка, что это за Катя.
Я вздохнул, с преувеличенным вниманием посмотрел сначала в потолок, потом на нее:
– Тебе уже говорили, что ты гений, или еще не говорили? А то пора сказать.
– Не ерничай. Так здесь делаются все дела, и никак иначе, – отмахнулась Светлана. – А если ты перестанешь морализировать и посмотришь на это с другой стороны, то поймешь, что сделаешь благое дело. Не захочешь себе Катю на ночь – останется девушка «ай-ди» прокатывать до лучших времен.
– А тебе-то это зачем?
– А я тебя люблю, – усмехнулась она. – А ты не делай такие глаза: у меня любовь в такой форме выражается, в заботливой. Забочусь я о тебе, не хочу, чтобы ты скучал. Как умею, забочусь. Как могу. Потому что ты – единственное, что есть в моей жизни «просто так», без цели. Не могу тебя развлекать сама – пусть за меня это делает моя подчиненная.
– А она разве твоя подчиненная?
– Если будет стараться – станет, – отрезала Светлана. – И еще будет мне обязана по гроб жизни. Я же дальше планирую расти, вакансии будут. Причем – скоро. Опоздает Катя на поезд – будут расти другие. А так я ее под крылышко возьму, пока моя дура Майлз здесь остается, или пока я здесь работаю. Продвигать буду, заботиться.
Все, амба. Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша. Вот и все, а ты боялась – даже платье не помялось. Что еще вспомнить к слову? А я-то, кретин, сюда весь в мыслях трагических ехал. Слезы-сопли: «Я возвращаю ваш партре-эт, я о любви вас не молю-у…» – или как Михалков в своем кино по Островскому: «Простите, обручен-с!» А тут? Зоопарк в пустыне, любимая моя нежная спит с лесбиянкой за должность, а должность поменьше меняет на то, чтобы я по ночам без нее не скучал. Чего, чего я там думал о том, что пользоваться ее слабостью в своих целях нехорошо? Вы не напомните?
И, кстати, какой такой слабостью? Эта девушка выкована из нержавеющей стали с головы до пят и проломит любую стену на своем пути не хуже чем БАТ.[2] Надо будет, она и меня на еще одну ступеньку лестницы разменяет, не поморщившись. И Катю сверху в могилку положит – за ненадобностью. Хотя нет, не положит, Катя еще понадобится: ее тоже можно будет «махнуть, не глядя» на что-то еще полезное. Если сама Катя ее к тому времени по рублю не разменяет – школа-то одна.
Провел я ладонью по самопроизвольно шевелящимся волосам, вздохнул, пива выпил. Впрочем, есть в этом и плюсы. Раз не можем мы теперь в постели друг другу компанию составлять, чего я боялся, и нет более во мне сомнений, как поступать хорошо, а как – не очень, то можно и дальше зайти. В интересе ко всему происходящему здесь.
– А ты, как я понял, вскоре дальше расти собираешься? – спросил я.
– Да, если все, что я планирую, получится как надо, – кивнула она. – И ты мне должен в этом помочь.
– А мне это зачем? «Должен» – понятие такое… размытое, так скажем. Иногда подмывает такие долги простить. Всем.
– Если ожидаешь услышать от меня: «Разве я тебе безразлична?» – то ошибаешься, не услышишь, – усмехнулась она.
– А что услышу?
– Услышишь то, что и ты от этого получишь многое. – Она постучала себя пальцем в грудь, перечислила список благ: – Половину царства, меня под рукой, деньги и власть. Что там еще должно быть в списке? Да, и свою девушку не бросай – живите счастливо, можешь все это с ней поделить пополам, включая меня, если вам это покажется забавным. Я не против.
– С мисс Майлз не так плохо оказалось? – съехидничал я.
– С ней – хуже некуда, не нравится она мне, – преувеличенно брезгливо сморщилась Светлана. – Но мне все равно. Если у меня все получится, я в долгу не останусь.
– Что же ты хочешь?
– Ты неожиданно приехал, мне нужен один день кое-что уточнить. – Она выглядела немного озадаченной. – Я уже сама собиралась тебя зазвать – и тут ты сам, как черт, к ночи помянутый. Давай лучше завтра, хорошо? А то вдруг окажется, что весь разговор – пустышка.
– Хорошо, – пожал я плечами. – Намекнуть можешь хотя бы?
– Могу, – сказала она, секунду подумав, – Орден положил на тебя глаз. По результатам финансового анализа. Это компьютер делает, по «убийство-часам», выплатам премий и прочей базовой инфе. Затем все попадает в руки какого-нибудь чиновника из Ордена, который просто так, на всякий случай, рассматривает дело этого человека. Вдруг пригодится такой специалист? Ты выехал отсюда – и все попало в мой отдел, а я забрала дело себе. И немножко «заострила» взгляд Ордена. И ты стал Ордену желанен, как стигматы святой Терезе. И ты можешь обменять это желание на многое для себя. А я тебя научу, как это сделать, сведу с теми людьми, кто может произвести обмен. А сама, посредством этого, прыгну выше – вырвусь с этой поганой Базы.
– Куда? – полюбопытствовал я.
– Надеюсь, на Нью-Хэвен, – ответила она. – Слышал о таком? На Остров Ордена еще не потяну – по слухам, именно оттуда Орден правит, – но Нью-Хэвен – последняя ступень перед ним. И там не так, как здесь. Там – гольфовые поля, дома с бассейнами, там отличные пляжи и дорогие клубы и даже то, чего в Старом Свете ни за какие деньги не получишь.
– Что же? – остро заинтересовался я.
– Пока не скажу, – помотала она головой так, что светлые волосы хлестнули ее по щекам. – Если все у нас сложится так, как я надеюсь, – увидишь все сам.
– А Катю куда?
– Не ехидствуй. – Она пьяно-обличающе направила в меня указательный палец. – Зависит от Катиного поведения. Если будет умницей – займет мое место. Совсем умницей – заберу с собой. А Катя – одна из немногих русских здесь, и как я ни цинична, но мне проще с ней дело иметь. Мы хоть и готовы друг друга в дерьме топить, но против окружающего мира можем объединиться. Рука руку моет.
– А просто так забрать? – поинтересовался я.
Светлана усмехнулась, посмотрела с веранды в сторону осветившейся фонарями улицы, на которой уже появились гуляющие. Затем сказала: