– Это становится интересным, продолжайте. - усмехнулся Джо.
– В субботу утром я должен получить пятьдесят килограммов золота. Мы возьмем вашу дочь, спрячем ее в моей машине, заедем в банк, получим золото. Затем дождемся Родмана у аэродрома. Он не хочет, чтобы мы заезжали к нему домой, поэтому он подъедет туда один, на своей машине. Он въедет прямо на летное поле и поставит свою машину в ангар, где стоит служебный самолет. Мы должны будем перегрузить золото из багажника в самолет. Мы с вами зайдем внутрь, приведем Родмана и экипаж к подчинению, после чего в самолет зайдет ваша дочь и займет место второго пилота. Я останусь здесь и покину аэродром, вы улетите. Самолет будет тот, на котором ваши друзья уже летали.
– Вместе зайдем. - сказал Джо. - Она в таких делах не хуже нас с вами сооображает.
Смит посмотрел на Джей-Джей, кивнул.
– Как хотите. Под вашу ответственность.
– Согласен. - ответил Джо.
– Су-80? - спросил я Смита.
– Да, и тот же экипаж. Экипаж состоит из геев, парнишка-бортмеханик - возлюбленный пилота. Пилот - человек ранимый и тонкого душевного устройства. Если объявить, что его любимый сидит в пассажирском салоне в качестве заложника, пилот пойдет на сотрудничество, я уверен. Джей-Джей… правильно? - Смит повернулся к нашему пилоту.
– Да, Джей-Джей.
– Вы знакомы с подобными самолетами?
– Я умею водить самолеты подобного класса, а управление у них редко и мало чем отличается. И в любом случае я могу контролировать соблюдение курса, графика и режима полета.
– Отлично. Тогда, Джо, Джей-Джей, я заеду за вами в восемь утра завтрашнего дня. Будьте готовы.
Смит откланялся и покинул нас, а Джо взялся за дополнительный инструктаж дочери. Пока я варил себе дополнительную чашку кофе, мне удавалось услышать отдельные фразы, вроде: "Схватится за ствол… непроизвольная стрельба… только пистолет, и поменяй патроны с бронебойных на "глейзеры", мы в самолете…". В общем, "грузил" девушку, но все больше по делу.
Сварив кофе, я махнул рукой Боните, и вышел с мобильным телефоном на террасу. Набрал номер Кати, та ответила.
– Катя, завтра все по плану. Встречаемся на перекрестке перед гольф-клубом в одиннадцать утра. Вы готовы?
– Да, я готова.
– Не боитесь?
– Нет.
– Хорошо. Тогда до завтра.
– До завтра.
Я посмотрел на Бониту:
– Комментарии нужны?
– Нет, вся ясно. Она выдержит такое? Она совсем ребенок с виду.
– Обе они утверждают, что выдержит. Это одна из составляющих оплаты их помощи нам. Катя должна увидеть, что Бернстайн и Маллиган мертвы. Да и ребенок она… тот еще.
– А девушки будут живы еще?
– Если честно, то не знаю. Но мы не можем атаковать раньше, тогда большая операция пойдет псу под хвост.
– Он же убьет еще двух.
– Не думаю, что он их сразу убивает. Он всегда на несколько дней приезжает.
Я кривил душой. Черт знает, что эта сволочь успеет с ними сделать, но выбора у нас нет. Иногда и такие решения надо принимать, которые самому противны.
– Ты точно знаешь, что от них останется к утру субботы?
Я вздохнул, у самого на душе тошно было.
– Не точно. Я вообще ничего не знаю, но знаю другое - если мы нападем раньше, то провал операции обеспечен. Погибнем мы, погибнет еще много людей. Ты же профессиональный военный, не тебе я должен это объяснять.
– Я знаю. Но мне очень плохо. Это ужасно, мочь спасти - и не спасать.
– Есть другие идеи? - спросил ее я.
– Нет. Ни единой.
Я снова набрал номер на мобильном. Ответила Светлана.
– Это я. - представился я в трубку. - Мы встречаемся с Катей завтра в одиннадцать. Готовь две сумки и список.
– Хорошо. Они у нее будут в багажнике. Перегрузите себе, когда встретитесь.
– Договорились. Счастливо.
– Удачи.
Я нажал на "отбой".
– Полтора миллиона? - спросила Бонита.
– Да. Из них половина наша.
– Ты не хочешь ее декларировать?
– Нет. Это - экстра. Это останется у нас с тобой, как мы и договаривались. У нас двоих. Возможно, когда нибудь они нам очень пригодятся.
– Даже из команды никто не знает?
Эта идея ей явно не нравилась, но тут я уже ничего поделать не мог. Я по-другому смотрел на вещи.
– Даже из команды. - подтвердил я. - И незачем им знать. В команде разные люди и все из разных мест. Скоро еще прибавится людей. Мы даже работаем на разные армии. И некоторые - просто на себя, Джо с дочкой, например. Семьсот пятьдесят тысяч - это семьдесят пять пачек. Купюры маленькие и тонкие, вся эта сумма влезет в пакет в пол метра в длину, двадцать пять сантиметров в ширину и всего три сантиметра в толщину. Они исчезнут в наших рюкзаках совсем незаметно. Как дополнительная прокладка для спины.
– Не знаю, я всегда думала, что если команда, то это все делится на всех, все в открытую. - с сомнением произнесла она.
Ну что же. такого заявлеия я тоже ожидал. И встречная речь у меня готова.
– Наверное, десять лет разницы в возрасте влияют. - сказал я Боните. - Я знаю точно, что рано или поздно любой команде приходит конец. И когда они распадаются, то выясняется, что у всех людей совсем разные интересы, и они никогда не совпадают. А зачастую, вступают в конфликт друг с другом. Война держит людей вместе именно на войне, а когда она заканчивается, то выясняется, что люди вне войны совсем другие. И тогда, если ты был слишком наивен или глуп, случаются проблемы.
– Ладно, решать тебе. Ты командир, муж и кто там еще?
– Вождь, может быть?
– Ладно, пускай и вождь тоже.
– Класс. Всегда мечтал возглавить племя. Ладно, пойдем ставить задачи на сегодня. У нас еще дел невпроворот, а мне еще и братьев с Раулито встречать. А потом еще и им задачи ставить, а завтра дел вообще прорва. К тому же у нас по плану на утро убийство и ограбление, надо подготовиться.