— Нет, для меня теперь этот путь закрыт навсегда.
— Почему? Ты не веришь, что нам удастся вернуть Анинию?
— В это я как раз верю. Хотя твой благородный Марко Антонио оказался ничуть не лучше интриганки Розаны. Представляешь, вся эта комедия с фазендой была затеяна ею! Она рассчитывала поехать туда со мной.
— Я так и думала! И говорила тебе это с самого начала.
— Нет, там действительно сейчас нужен управляющий, — справедливости ради заметил Матео. — Так что сеньор Гумерсинду надеялся убить двух зайцев одним выстрелом.
— Ничего другого я от Розаны и не ожидала, — вздохнула Жулиана. — А вот Марко Антонио меня просто подкосил. Знаешь, он был не похож на себя, точно сума сошел! Бедная Анинья, она так плакала! Наверное, и сейчас плачет...
Слезы вновь потекли по щекам Жулианы, и Матео вновь пришлось ее успокаивать.
— Самое главное, что мы с тобой поняли, как дороги друг другу, — говорил он. — Теперь нас никто не разлучит! А дочку мы вернем. Давай поедем к Паоле, может, с ее помощью все удастся улaдить миром.
Состояние, в каком пребывал Марко Антонио, напугало не только Жулиану, но и Франческо. Это был тяжелый нервный срыв, чего раньше у Марко Антонио не наблюдалось, Он остервенело ходил по комнате, прижимая к себе плачущую Анинью, и не хотел отдавать ее Нане, которая могла бы успокоить девочку.
Такую картину Франческо застал, вернувшись домой. Отобрав у Марко Антонио внучку, он передал ее на руки, няне и распорядился устроить девочку в комнате Ауроры.
— Нет! — закричал Марко Антонио. — Моя дочка будет спать здесь, рядом со мной!
— Ты поступил нехорошо, сынок, — мягко произнес Франческо. — Нельзя было отбирать ребенка у Жулианы.
— Я должен был это сделать давно! Может, тогда бы Жулиана ушла от того проклятого итальянца!
— Ты что, собираешься шантажировать ее с помощью Аниньи? Я не узнаю тебя, сын! Ты опозорил меня. Взял девочку в заложницы! Неужели ты надеешься таким образом вернуть Жулиану? Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Вспомни, чем все закончилось в прошлый раз: ты сам тогда отвез дочку Жулиане.
— Папа, оставь меня! — раздраженно бросил Марко Антонио. — Я пойду к своей дочери.
Нана к тому времени успела не только успокоить, но и покормить Анинью. У нее на руках девочка и уснула.
А потом Марко Антонио перенес ее к себе в спальню и уложил на свою кровать.
Ночью Анинья снова плакала, но Марко Антонио не допустил к ней ни Паолу, ни Нану.
— По-моему, он на грани сумасшествия. С ним надо срочно что-то делать! — сказал Паоле Франческо.
— Завтра он узнает, что Жулиана и Матео не едут на фазенду, отдаст им девочку и успокоится.
— Нет, я в этом не уверен, — покачал головой Франческо. — Мой сын нуждается в серьезном лечении.
— Ты думаешь, он болен? — недоверчиво спросила Паола.
— Да, болен. И давно, с тех пор, как увидел Жулиану! От этой несчастной любви его и надо лечить.
Утром Паола долго убеждала Марко Антонио вернуть дочку Жулиане, объясняя, что та уже не собирается ехать на фазенду, но он был непреклонен.
— Пусть Жулиана живет со своим итальянцем где угодно, а моя дочка будет жить со мной!
— Но ты же не будешь сидеть возле нее целыми днями, тебе надо работать, — говорила Паола.
— А ты попроси дону Инес присмотреть за Аниньей.
— Пока я действительно не вижу другого выхода, — в итоге произнесла Паола.
Вдвоем с Франческо они решили пригласить дону Инес к себе, а не возить к ней ежедневно двух девочек.
— Но отец обязательно увяжется за мамой, — предупредила мужа Паола, а тот лишь махнул рукой.
— Ладно, пусть и он тут погостит. Сейчас я должен думать не о нем, ао дочке и внучке.
Анаклето обрадовался такому неожиданному везению и дал слово Паоле, что будет вести себя прилично в доме зятя и не допускать прежних скандалов.
В первые дни он действительно не задирал Франческо, и жизнь стала входить в более или менее налаженную колею. Инес присматривала за детьми и учила Нану готовить итальянские блюда, а ее ворчливый супруг находил утешение в хорошем вине, которое он потихоньку таскал из погреба Франческо.
Марко Антонио ежедневно ходил на работу в банк, но толку от него там не было никакого. Он мог часами сидеть за столом, тупо уставившись в листок бумаги, и мысли его были одна мрачнее другой.
Франческо несколько раз напоминал ему, что надо вернуть Анинью Жулиане, и слышал в ответ одно и то же:
— Пока она живет с итальянцем — этому не бывать!