Вот какие подробности узнал Гумерсинду, приехав к своим кумовьям. Нет, они не жаловались на трудности, просто рассказывали все как есть. Их гораздо больше смущало то, что они вынуждены были принимать Гумерсинду в такой лачуге и потчевать его лишь зеленью да кашей.
— А нельзя ли ваш виноградник сдать хотя бы на время в аренду? — осторожно спросил Гумерсинду. — Тогда бы вы смогли поработать у меня на фазенде... Анжелике сейчас очень нужен хороший управляющий.
Эту идею Бартоло и Леонора восприняли как спасение. Оставалось только договориться с сеньором Серезером — единственным человеком, который согласился бы помочь Бартоло, взяв на себя хлопоты о его винограднике.
Сеньор Серезер не отказал Бартоло в поддержке, и таким образом Гумерсинду получил в свое распоряжение прекрасного управляющего, способного изъясняться с итальянцами на их родном языке.
— Твоя задача — внушать им, что они должны держаться как можно дольше и не отдавать свой кофе за бесценок, — наставлял его Гумерсинду. — Я понимаю, их терпение уже на пределе, но если они сейчас потребуют от меня денег, даже в обмен на весь причитающийся им кофе, мне будет нечем расплатиться с твоими земляками, Бартоло!
— Неужели и у вас все так плохо?
— Да, кум, плохо. Я имел неосторожность вложить все свои сбережения в банк сеньора Мальяно, а он сам теперь на грани разорения. Мне остается только ждать, когда повысятся цены на кофе. Если этого не случится в скором времени, я вполне могу потерять и фазенду.
— Но неужели же ничего нельзя придумать, чтобы спасти ее?
— Как видишь, я пытаюсь это сделать. Вот, приехал за тобой, чтобы ты помог мне удержать от бунта твоих горячих итальянцев, а я бы выиграл время. К тому же я надеюсь, что и мой компаньон Мальяно не сидит сложа руки. Наверняка он тоже что-то предпринимает. Но в целом положение тревожное...
Отправив Бартоло на фазенду, Гумерсинду вернулся в Сан-Паулу и обрадовал Аугусту:
— Теперь ты можешь спокойно забирать Анжелику и Марию сюда, в город. Я сделал все, что мог, для спасения твоего брака и... и моей фазенды.
— Спасибо. Я тоже кое-что успел сделать за это время, — с довольным видом сообщил ему Аугусту. — Договорился с немцами о продаже своих плантаций. Только боюсь, что Анжелика воспротивится. Вы же знаете ее мнение на сей счет!
— Ты волен поступать как считаешь нужным.
— Но Анжелика должна подписать купчую как совладелица! Ей необходимо присутствовать здесь при заключении сделки.
— Ты думаешь, она даже не захочет ехать сюда для этого?
— Вы хорошо знаете свою дочь! Именно так она, вероятнее всего, и поступит. Поэтому я хотел бы, чтобы мы вместе съездили за ней на фазенду.
— Что ж, поедем, — согласился Гумерсинду. — Может, я смогу уговорить ее вообще оставить фазенду на Бартоло.
— Это было бы замечательно.
— А скажи, ты продаешь только плантации, не включая кофе, который находится в амбарах? — заинтересованно спросил Гумерсинду.
— Я хотел продать им заодно и кофе, но мы не сошлись в цене.
— И что же ты намерен делать со всем этим кофе?
— Это для меня такая же проблема, как и для вас, — беспомощно развел руками Аугусту. — Но хорошо, хоть плантации я продал по достаточно высокой цене. Так мы сможем спасти хотя бы вашу фазенду. Потому что Акционерный банк Мальяно доживает последние дни, а Республиканский банк вообще закрылся.
— Ты точно знаешь? — упавшим голосом спросил Гумeрcинду.
— Да. Об этом сегодня только и говорили в парламенте.
— Но Мальяно уверял меня, что фабрики, в которые он Вложил в том числе и мои деньги, пока еще работают!
— Многие из них уже обанкротились. А оставшиеся висят на волоске. Так что деньги свои вы вряд ли когда-либо получите от сеньора Мальяно.
— Боже мой, как же я промахнулся! — в отчаянии воскликнул Гумерсинду.
— Аугусту, никогда не видевший тестя таким растерянным и подавленным, поспешил его утешить:
— Вы не должны так убиваться. Тех денег, что я выручу от продажи плантаций, вполне хватит для спасения вашей фазенды! Как только я получу их, они — ваши!
— Спасибо, дорогой зять! — растроганно произнес Гун мeрcинду. — Но ты представляешь, каково мне брать у тебя деньги?
— Мы теперь одна семья, не так ли? — с обидой произ нес Аугусту. — А я, при всех моих недостатках, способен помнить добро и ценить его! Когда умер мой отец, вы опла тили его долги из собственного кармана. Так что эти план тации фактически ваши! и деньги от их продажи тоже принадлежат вам по праву!