Анжелика была довольна своей семейной жизнью, а Poзана только и знала, что оплакивала свою. В конце концов родители заметили, что глаза у дочери постоянно на мокром месте, поинтересовались, в чем дело, и узнали всю правду об их отношениях с Матео. Гумерсинду за это время успел остыть и от души пожалел дочь. Он вызвал к себе зятя и принялся убеждать его позабыть прошлое и простить жену.
— Раз уж ты женился на ней, то подари мне наследника. Ты же видишь, что я отношусь к тебе как к родному сыну; еделал тебя своей правой рукой, доверил тебе все хозяйство! Поэтому исполни и ты свой долг, позаботься о детях. Ведь брак заключают ради продолжения рода, разве нет?
Матео сумрачно кивнул. Он успел привязаться к своему тестю, потому что тот был человек дельный и справедливый, и все, что ни говорил, находило отклик в душе Матео.
— И потом, чего ради тебе поститься? — продолжал Гумeрcинду. — Живи с женой в свое удовольствие. Какой бы ни был у Розаны характер, но в постели, я уверен, она тебя порадует. Она ведь тебе нравится, иначе ты бы не целовался с ней!
И против этого Матео нечего было возразить. Ему и в самом деле нравилась Розана, она соблазняла его, ему хотелось обнять ее покрепче, так, чтобы она вскрикнула от удовольствия и легкой боли.
— Я не думаю, что твоей Жулиане позволяют бездельничать в постели, раз уж она вышла замуж, — продолжал Гумeрcинду.
Может, этого говорить Матео и не стоило, он снова почувствовал щемящую боль в сердце оттого, что потерял Жулиану навсегда. Но ведь если навсегда, то нужно жить дальше...
— Я подумаю, тесть, о том, что вы сказали, — произнес он и вышел из кабинета.
— Подумай о моих внуках, — крикнул ему вслед Гумерсинду.
С этого дня Розана больше не жаловалась на мужа.
Приехав в очередной раз на фазенду, Анжелика порадовалась за сестру. Та расцвела, выглядела счастливой идовольной. Да и Матео перестал быть хмурым и мрачным, нетнет да и улыбнется или пошутит.
Гумерсинду ни в чем не препятствовал зятю, справедливо полагая, что тот сначала должен почувствовать себя хозяином, а уж затем и свои интересы будет отстаивать, Пока же Матео горой стоял за своих соотечественников, а мудрый Гумерсинду и этому не мешал.
Но вот беда! Матео не полaдил с Антенором. Еще бы! Антенор привык быть полновластным хозяином на фазенде, а тут на тебе — ему отвели второе место! Вдобавок Матео постоянно ставил его на это второе место, а тот бесился. На днях у них дело дошло до рукопашной. Гумерсинду понял, что вместе эти двое не уживутся, и попросил Антенора уйти.
— Представляешь? — Розана сделала большие глаза. — Антенор такого и предположить не мог. Он всегда был правой рукой у папы. И вдруг — иди на все четыре стороны! Разумеется, он ушел, но в душе затаил страшную злобу, и теперь я боюсь, как бы он не отомстил Матео.
Анжелика задумчиво покачала головой.
— А по-моему, бояться нечего, — рассудительно сказала она. — Антенор — человек грубый, но убийцей он никогда не был и всегда уважал закон. Даже негров он наказывал потому, что тогда законы этого требовали.
Розана с удивлением посмотрела на сестру: Анжелика менялась прямо на глазах, сразу видно, что муж у нее юрист, ишь как о законах рассуждает!
Она хотела добавить еще что-то, но тут прибежала Леонора вся в слезах.
— Помогайте матушке, — попросила она. — Мой Бартоло заболел желтой лихорадкой! Пожелтел как лимон, ничего есть не может. Меня отпустили за ним ухаживать. Не знаю, когда вернусь, да и вернусь ли...
— Не говори так, Леонора! — остановила ее Анжелика. — Давай лучше помолимся за твоего несчастного мужа и полросим оставить его с тобой и вашей маленькой дочкой.
Анжелика подошла к маленькой статуе Девы Марии, которая стояла на комоде, и перекрестилась, творя молитву.
Весть ожелтой лихорадке мгновенно распространилась по усадьбе.
— Собирайтесь и уезжайте немедленно в город, — распорядился Гумерсинду, обращаясь к дочерям. — Сейчас вам запрягут лошадей и отправляйтесь.
— А вы с мамой? — забеспокоилась Анжелика.
— А Матео? — осведомилась Розана.
— Если мы все уедем, на фазенде не останется ни одного работника — все разбегутся куда глаза глядят! А вам нужно о будущем думать, детей рожать!
Сестры переглянулись и пошли собираться, они знали, что с отцом спорить бесполезно.
В Сан-Паулу они приехали к вечеру, пока раскладывали вещи — совсем стемнело.
— Что-то твой муж задерживается, — сказала Розана. — Может, он у тебя и дома не ночует?