— Вот твое попечение очести семьи, — начал он свою обвинительную речь, — не пройдет и недели, как имя Мальяно станет притчей во языцех по всему городу! А тебе могут грозить серьезные неприятности вплоть до тюремного заКлючения. И я ума не приложу, как всего этого избежать!
Дона Жанет почувствовала липкий неприятный страх. Ощущение было крайне непривычным.
— Ты это говоришь всерьез? Или хочешь меня напугать? — уточнила она.
— Всерьез, — буркнул Франческо. — Придется откупаться, но сколько давать и кому, пока не соображу!
— Я соображу, — пообещала Жанет и удалилась из комнаты. Во всей этой истории была одна положительная сторона: муж принял грозящие ей неприятности близко к сердцу. Срок ее отлучения от семейной жизни, похоже, подходил к концу.
Но неприятности на этом не кончились. В сумерках в кабинет к отцу влетел Марко Антонио и заявил:
— Жулиана все еще моя жена, поэтому я убью проклятого итальянца!
— Ты сам итальянец, — сказал ему отец. — В чем дело?
— Я наконец нашел дом, где она поселилась, приехал туда, но никого не нашел: Жулиана уехала с проклятым итальянцем!..
Глава 14
Среди многих несчастий, обрушившихся в последнее время на дона Франческо, у него появилась наконец одна радость: знакомство с очаровательной молодой женщиной по имени Паола. Эта милая клиентка его банка пригласила однажды Франческо пообедать и накормила такими чудесными макаронами, какие он ел только в далеком детстве.
Франческо расчувствовался, вспомнил маму, бабушку, он сначала снова стал маленьким, а потом молодым...
Мне бы хотелось открыть свою макаронную фабрику, — сообщила, сияя улыбкой, Паола, — и тогда наши земляки, которых совсем немало в Бразилии, ели бы то, что им нравится.
— А мне нравится ваша идея, — сказал не без галантности Франческо.
— Ая нуждаюсь в вашей помощи, — откликнулась Паола. — Но не думайте, что я...
И тут она перешла к деловым выкладкам, касающимся аренды помещения, оборудования, и Франческо был приятно изумлен, обнаружив в очаровательной женщине твердый мужской ум, здравый смысл и практическую сметку.
Часа два сидели они как компаньоны и прикидывали, во что может обойтись эта затея сначала и какие доходы принести потом.
— Если бы не кризис, — с некоторым сожалением сказал Франческо, — мы могли бы заняться макаронным предприятием хоть завтра!
— Но из-за кризиса мы займемся им недели через две, — подхватила Паола.
— Пожалуй, — согласился Франческо. — Или в крайнем случае через месяц.
Когда у Паолы появился в очередной раз Аугусту, а появлялся он регулярно, продолжая надеяться, что возлюбленная сменит наконец гнев на милость, то первое, что он увидел, был красиво накрытый стол.
Он приготовился устроить большой скандал и Паоле, и сопернику, но Паола мгновенно привела его в чувство, заявив:
— У меня очень важные гости, и на твоем месте я не стала бы задерживаться. Ты компрометируешь себя, а не меня.
— Ты забыла, что живешь в моем доме, что всю мебель в нем купил я и заплатил, между прочим, огромные деньги! — продолжал хорохориться Аугусту.
— Мебель можешь вывезти сразу, за аренду дома я буду платить, — мгновенно ответила Паола. — А теперь, сеньор домовладелец, попрошу вас оставить меня в покое. Нам не о чем больше разговаривать!
По дороге к дому уже шли Марко Антонио и сеньор Франческо. Аугусту, увидев своего университетского приятеля, мгновенно понял всю неуместность своего пребывания у Паолы и попросил вывести его через черный ход.
— Мог бы красиво уйти через парадный, — бросила ему на прощание Паола и пошла навстречу гостям.
Паола покорила и Марко Антонио. Он оценил и ее красоту, и деловые качества.
— Смотри, папочка, как бы вместе с макаронами не съели бы и тебя, — пошутил Марко Антонио, когда они возвращались домой. — На тебя за обедом так смотрели...
— Что за глупости! Хотя спасибо тебе на добром слове, сынок, мне-то казалось, что на стариков покушаются только кладбищенские черви.
— Нашел старика! — фыркнул сын. — Ты красавец мужчина и кавалер хоть куда! Я не умею так ухаживать, как ты ухаживал за Паолой.
— Старая школа, — снова вздохнул Франческо.
И, следуя урокам старой школы, Франческо время от времени посылал Паоле цветы с милым шутливым приветствием, чем несказанно ее радовал. Как всякая женщина, она любила знаки внимания, и особенно изящные и ненавязчивые.