— За кого ты меня принимаешь, сынок? — рассмеялся Франческо. — В моем возрасте ценят не глазки, а сердце. И должен сказать тебе, что совсем недавно я понял: я еще вполне живой человек.
В этот день Марко Антонио впервые не захотелось идти домой сразу после работы. Он долго бродил по улицам в одиночестве, раздумывая о себе, о Жулиане. Отец и Паола, сами того не ведая, передали ему весть о счастливой взаимности, и эта весть потрясла Марко Антонио. В его жизни не было ничего подобного, и впервые за все эти дни ему стало тоскливо. Он вернулся поздно, и лег у себя, как ложился все чаще и чаще, не желая тревожить Жулиану, которая день ото дня становилась все более нервной.
Жулиана и впрямь очень нервничала тем вечером. Дело в том, что она машинально распечатала письмо, адресованное сеньору Франческо: мадам Жанет сообщала, что на днях приедет.
Этот удар доконал несчастную Жулиану. Вот чего она наверняка не выдержит, так это приезда свекрови. Долго в темноте ей мерещился испытующий взгляд Жанет, но под утро Жулиана наконец заснула. Когда же она открыла глаза, то поняла, что уже светает и что в ее спальне кто-то есть. Этот ктото не был Марко Антонио. Ей стало страшно, однако она превозмогла себя, встала и оказалась в объятиях Матео.
«Мне снится сон, — подумала она. — Во сне все бывает и все можно».
— Я оставил жену, сына, — проговорил Матео. — Оставил навсегда, чтобы быть с тобой.
Догадка подтвердилась, это точно был сон.
— А у меня и не было никого, Матео, — простодушно ответила Жулиана, — стоило мне закрыть глаза, как я знала: я с тобой!
— Пойдем! — позвал ее Матео. — Мы начинаем новую жизнь. У нас будет свой дом.
— Конечно, — согласилась Жулиана. — Пойдем, только я соберу нашего малыша. Разве ты не хочешь взглянуть на него, он такой хорошенький!
— Бедная Жулиана! — Матео из сна стал очень грустным и произнес совсем уж невероятную вещь: — Тебя снова обманули, они взяли чужого ребенка и выдали за нашего с тобой сына. Твой сын у чужих людей, мы никогда его не найдем.
Жулиана вскрикнула. До нее дошло, что перед ней стоит настоящий Матео, что он говорит правду. Ее снова поймали в ловушку. Она заплакала и припала к нему. В ушах у нее звучали слова Марко Антонио: «Мама переменилась, она так старалась отыскать твоего малыша». Конечно, старалась, поскольку боялась, что сеньор Гумерсинду подаст на нее в суд. Она боялась суда и принесла из приюта ребенка, А Марко Антонио? Он тоже участвовал в обмане? Наверняка. Ему же не было дела до ребенка, и тот и другой был для него чужим. A Франческо? И ему тоже было все равно! Жулиана взглянула на столик, где лежало письмо, в котором дона Жанет извещала о своем приезде. Змея возвращалась в свое логово. Но она не найдет в ловушке одураченной жертвы! Птичка упорхнет! И пусть они сами расхлебывают черное дело, которое совершили по недомыслию или подлости! Пусть расплачиваются за него!
— Я иду, Матео! Иду, — сказала решительно Жулиана.
Она взяла с собой только самое необходимое, увязала в небольшой узелок и сказала:
— Я готова.
— Пошли! — ответил Матео и взял ее за руку. — Нам предстоит нелегкая жизнь, но все в ней будет без обмана!
Все в доме крепко спали, и каждый видел во сне то, что хотел увидеть и наяву: дон Франческо — Паолу, Мариана — Шикинью, как она ласково называла Франческо-младшего, Марко Антонио — пароход, который увозил его в неведомые страны...
Утром Мариана никогда не входила к Жулиане без зова. Она сама занималась Шикинью, понимая, что беременной всегда лучше выспаться. Но в этот день она забеспокоилась, не стало ли плохо ее молодой хозяйке? Уже полдень, а за дверью ни звука. Она заглянула в спальню и увидела, что там никого нет. Это ее встревожило. У Жулианы не было привычки уходить из дома. Она обычно сидела по целым дням у окна, расшевелить ее было трудно. Может быть, она поехала с мужем в банк?
Мариана не слишком ладила с новой штуковиной, которую дон Франсиско поставил в доме и называл «телефон», но — нужда научит! — она справилась с диском, набрала номер и попросила девушку соединить ее с сеньором Мальяно.
Ни дон Франческо, ни Марко Антонио ничего не знали о Жулиане, они очень забеспокоились, но, узнав, что малыш дома, принялись в два голоса успокаивать Мариану:
— К обеду она вернется, — говорил Марко Антонио. — Уверен, она поехала смотреть, как идет строительство нашего дома. В последнее время Жулиана говорила, что хотела бы переехать туда как можно скорее.
Они пообещали приехать к обеду домой. На том все и успокоились.
Однако к обеду Жулиана не вернулась. Марко Антонио забил тревогу. Он стал расспрашивать Дамиао, не видел ли тот Жулиану? Когда она вышла из дома?