— Тебе не захотелось вернуться? — спросила она. — Как-никак у тебя не было другого дома в Бразилии, этот стал твоим домом.
— Теперь есть, — ответила Жулиана, — пусть пока каморочка, но в ней я ни от кого не завишу.
Девочка наелась и заснула. Жулиана положила ее в кроватку и посадила на колени Франческо, а он потянулся к Мариане.
— Привык, — извиняющимся тоном сказала та и взяла малыша на руки. Мальчик, довольный и успокоенный, приветливо смотрел на Жулиану.
— Может, оно и к лучшему? — с усилием сказала Жулиана. — Я все равно не смогу взять его, хоть и очень хочу!
Мариана все поняла без лишних слов и только крепче прижала к себе своего дорогого Шикинью.
— Приходи кормить свою малышку, — сказала она. — Или еще лучше, поживи у нас.
Жулиана молча взяла белый сверточек из кровати.
— Согласись, что кормить ее мне гораздо лучше дома, — сказала она, — Здесь у меня молоко будет горьким.
«Хозяйка мне голову оторвет, — подумала Мариана. — Ну и пусть! Зато девочка будет здоровенькой!»
Она молча пошла к двери и открыла ее. Жулиана на пороге обернулась, потом подошла и крепко поцеловала домоправительницу.
— Приезжай! Мне хочется знать, как там Шикинью, — прибавила она, и Мариана кивнула.
Дамиао повез Жулиану и ее дочку, а Мариана вернулась в опустевший дом. Но пусть он лучше будет пустым, чем полным орущими младенцами...
Внизу раздался какой-то шум и топот. Это еще что такое? Мариана свесилась через перила, стараясь разглядеть, кто там шумит. Честно говоря, она знала, кто это. Как только Жанет уехала, Тизиу радостно пробежался по дому, трогая все, что трогать нельзя. Видно, опять ему что-то понадобилось.
— Вот задаст тебе отец трепку за баловство, когда вернется, — сказала она совсем не сердито. Оти. он — Познакомьтесь, это мой двоюродный брат Жозе Алсеу, — представил Тизиу второго негритенка, — Он теперь будет жить у нас.
— Ну уж в этом я сомневаюсь, — вздохнула Мариана. — Дона Жанет вряд ли на такое согласится. Она мигом выставит вас обоих за дверь, а следом и твоего папочку.
Тизиу призадумался, а потом вынужден был признать, что экономка говорит чистую правду. От доны Жанет и не спрячешься никуда. Своими черными глазами она словно сквозь землю видит.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Тизиу. — Просто он очень голодный.
— Вот это другое дело, сейчас я вас накормлю, — пообещала Мариана и повела негритят на кухню к Антонии. — Накорми-ка их обедом, а то у них животы подвело.
Негритята уселись за стол и с большим аппетитом принялись за паэлью, которой Антония им не пожалела и положила щедрой рукой.
— Что дальше делать будем? — спросил Жозе Алсеу, когда они вышли во двор и уселись в тенечке.
— Думаю, нам нужно подаваться на фазенду «Эсперанса», — серьезно сказал Тизиу. — Там тебя никто не найдет. А с чего ты вдруг надумал из дома убежать?
— Антенора терпеть не могу, — упрямо набычившись, заявил Алсеу.
— А тетя Нана? — спросил Тизиу.
— Обожает его, — буркнул Алсеу. — Они теперь своего сыночка ждут, им не до меня! Я уже взрослый. Буду жить своей жизнью.
Тизиу пригоронился: грустно это, жить своей жизнью, он уже жил, ему не очень понравилось.
— Поедем на «Эсперансу», — заторопился он. — А то отец приедет, и тогда уж точно отправит тебя домой.
Торопясь уехать на фазенду, Тизиу заботился не только о своем брате, у него и у самого была куча неприятностей, и он совсем не хотел делиться ими с отцом, поскольку предвидел, что неприятностей станет только больше. Дело в том, что в школе он крепко подрался с белыми ребятами, которые его дразнили, и Тизиу оттуда выгнали. Ну как такое скажешь? Лучше уехать на край света и забыть обо всем! Они так и договорились. Жозе Алсеу тоже не хотел возвращаться домой. С тех пор как у них в доме появился Антенор, Жозе Алсеу только и думал, как бы избавиться от ненавистного отчима. Сначала думал, что они не уживутся с матерью. Но нет, ужились, мать перестала ходить на поденную работу, а денег стало гораздо больше, есть они стали сытнее и одеваться красивее. Антенор и для Жозе Алсеу нашел хорошую работу у себя в конторе. Тот уже не бегал со щетками и ваксой по улице, а разносил почту, стал курьером, ответственным лицом. Для такой работы нужны были грамотность и соображение тоже, все это у Жозе Алсеу было, и ему очень даже нравилось важно шагать со всевозможными пакетами и передавать их разным людям. Да и с Антенором он в общем-то ладил, тот не вредничал, его не обижал. Но... Жозе Алсеу не нравилось, как мать этому Антенору улыбается, как они сидят в углу вдвоем и будто никого больше на свете и не существует. А уж когда ему обрате или сестре сказали, он и вовсе расстроился. Понял, что ему в доме больше не жить, ему там нет места... И он сразу к дяде подался. Но это, конечно, тоже не выход, дядя, того и гляди, обратно отправит. Вот фазенда — другое дело!