Тизиу знал дорогу прекрасно, не один раз туда-обратно ездил, вот только нужно было едой запастись. Они снова отправились на кухню. Луиза разговаривала с Антонией, и мальчишки застали уже конец разговора:
— Уж не знаю, как нашей барыне на «Эсперансе» понравится, — говорила Луиза. — Сама знаешь, какая она капризная.
— А что ее понесло на эту «Эсперансу»? — поинтересовалась Антония.
— Да это у Марко Антонио какие-то дела с доном Гумeрcинду. А мадам Жанет теперь дома делать нечего, вот она с ним и поехала.
Тизиу насторожился. Имена все знакомые! Гумерсинду, Жанет, «Эсперанса»! Похоже, им лучше в его хижине несколько дней переждать, пока дона Жанет оттуда уберется, и еды, значит, нужно взять побольше.
Кухарка Антония никогда не жалела детям еды и полоЖила в корзину всего, чего только можно.
— Они растут, — сочувственно сказала она, — у них аппетит на воздухе хороший.
— Хороший, хороший, — согласился Жозе Алсеу.
— А нам хорошо бы все-таки успеть до того, как папа домой вернется, — шепнул Тизиу брату, и их из кухни как ветром сдуло.
Глава 21
Франческо хотел поехать в гостиницу, но почему-то произнес адрес Паолы. Он даже не понял, как это получилось. Потом сообразил, что, конечно же, нужно известить ее о произошедших переменах, а там они все решат. Разумеется, он не хотел компрометировать молодую прекрасную женщину. Не хотел, чтобы она почувствовала себя связанной с человеком много старше себя. Она должна была сохранять свою свободу, чтобы в конце концов сделать правильный выбор. У нее должны быть дети. У нее вся жизнь впереди. Словом, вопрос взаимоотношений с Паолой приобретал в глазах Франческо необыкновенную деликатность, и он оставлял его открытым. Но совершенно точно он понял, что к Жанет не вернется никогда! И чувствовал себя поэтому спокойным, свободным и счастливым.
Паола, увидев у своих дверей с утра пораньше Франческо с чемоданами, была изумлена. Он приехал прощаться? Уезжает?
— Куда вы, сеньор Франческо? — спросила она.
— Сам еще пока не знаю, — отвечал он. — Наверное, в гостиницу. Видишь ли, я ушел из дома, и мне нужно оглядеться, понять, как жить дальше.
Паола не могла поверить собственным ушам: Франческо ушел? Аугусту был свободен, и тем не менее всегда юлил и никак не мог сделать выбор. А этот человек сделал его сразу и навсегда. Нет, она не ошиблась, когда его полюбила. Она полюбила настоящего достойного человека!
— Входи, — сказала Паола. — Я не буду врать и говорить, что больше всего думаю сейчас о твоей жене. Хотя и о ней тоже.
— Ты свободна, Паола, — прервал он ее. — Мой уход никак не связан с тобой, я...
Брови Паолы поползли вверх: что он хочет сказать? Как это не связан?
— Я тоже теперь совершенно свободен, и тебе распоряжаться моей судьбой. Из твоих рук я приму любую.
Он смотрел на нее с такой нежностью всепонимания, готовый и уйти, и остаться, что Паола обняла его со слезами на глазах.
— Мы будем жить с тобой как влюбленные, — прошептала она, — долго-долго, всегда! Оставь свои чемоданы. Я потом их распакую.
— Спасибо тебе, мое счастье, — сказал он. — Жизнь у меня новая. А дела старые, начинается мой рабочий день.
— Ты в банк?
— Поезжай, а потом приходи обедать, у меня все будет готово вовремя, — пообещала Паола.
Франческо поцеловал ее и молча вышел. Он был слишком счастлив, чтобы говорить.
Однако неожиданный поворот в судьбе Франческо, невероятные и скоропалительные перемены не заставили его позабыть о той, кого он назвал своей дочерью и за кого чувствовал себя ответственным, — о Жулиане.
Он навел справки и узнал, что ее сожитель Матео Батистелли занимается строительством домов, работая в бригаде под началом некоего Амадео. Франческо посидел с карандашом в руках, прикинул, сколько должен вложить, чтобы дело обернулось к обоюдной пользе, и попросил секретаршу разыскать и пригласить к нему строительную бригаду итальянцев. Амадео и Матео были у него спустя час.
Матео держался несколько напряженно, он предпочел бы не иметь никакого дела с этим банкиром, он ему не доверял. Да и кто бы стал ждать хорошего от человека, которому ты доставил только горе: опозорил перед всем светом, увел невестку вместе с внучкой? Лично он, Матео, стал бы мстить!