Жулия! Её тёмные глаза, гибкая фигурка, весёлый спокойный голос приковали к себе сердце Зангона. На его пути встречалось немало женщин, они влюблялись в него, он тоже влюблялся, но дорога всегда оставалась для него главной возлюбленной. Зангон всегда легко уходил и легко прощался. Но на этот раз всё было по-другому. Зангон удивлялся сам себе: он и помыслить не мог о том, что уйдёт отсюда навсегда и никогда больше не увидит Жулию. Для того чтобы уйти, ему нужно было хотя бы заручиться её расположением, увериться в её симпатии. И он всячески ухаживал за девушкой, добиваясь ласкового слова, поцелуя, но Жулия только посмеивалась.
— Не уеду, пока она не меня не поцелует! — поклялся сам себе Зангон.
Приезд следователя показался Зангону удачным поводом для того, чтобы выяснить отношение к нему Жулии. Ему было важно узнать, обеспокоится ли она за его судьбу, огорчится ли, если он соберётся уезжать. И он стал вслух размышлять об уходе: почему бы и в самом деле не последовать примеру Зекинью и не отправиться куда подальше?
В ожидании следователя они говорили об этом с Форро, но обеспокоили своими намерениями не Жулию. которая, хоть и слышала их, но словно бы пропустила все слова мимо ушей, а старую Риту.
Если вы сбежите, то навлечёте на себя ненужные подозрения, — остерегла она молодых людей. — Не смей делать такой глупости, сынок! — Рита встревоженно смотрела на Форро, который ей казался вернувшимся с того света Арсидесом и которого на этот раз она собиралась уберечь от смерти. — Вот увидишь, вашего ухода будет достаточно, чтобы комиссар пустился по вашему следу, считая вас преступниками, — продолжала старуха.
— Если догонит, то убедится, что мы ими не являемся, — отозвался Форро.
— Нет, сидите спокойно на месте, нечего суетиться и бегать, — распорядилась Рита. — Не надо отвлекать комиссара от дела. Может, он и найдёт убийцу, если не будет пускаться по ложным следам.
Приятели переглянулись: неужели старуха кого-то подозревает? Может, она знает, кто убил?
Форро передёрнул плечами, он хотел одного: быть как можно дальше от этой истории. Кто бы знал, как он сожалел, что вмешался в неё! Его увлекла проклятая жажда мести. Он мечтал отомстить своим приятелям-предателям, поиздеваться над ними, попугать их. Но потом, сам же, пожалел их и простил. Если они и были перед ним виноваты, то объяснялось это лишь их недомыслием и молодостью, но никак не злым умыслом.
Комиссар сидел в гостиной и размышлял, с кого на этот раз ему лучше начать допрос. Он внимательнейшим образом обследовал место, откуда был произведён выстрел. Но, к сожалению, никаких гильз не нашёл. Дополнительных улик тоже. И вот теперь сидел в гостиной доны Франсиски и беседовал с хозяйкой, кто и при каких обстоятельствах мог бы убить приезжего итальянца.
Франсиска отделывалась односложными ответами, всем своим видом показывая, что не будет вмешиваться в то, что её никак не касается.
— На фазенде не было чужаков до тех пор, пока эти двое не принесли тело сеньора Мартино, — обронила она. — Потом появился Форро...
В самом деле, какое отношение Франсиска имела к произошедшему? Она, как могла, старалась от него отстраниться.
— У Форро уголовное прошлое, — сообщил следователь. — Когда его выпустили, у него не было оружия. Но ружьё легко достать, он мог его спрятать в кустах...
Маурисиу, тут же предложил Омеру своих работников, чтобы они прочесали местность.
Омеру усмехнулся: прошло слишком много времени. Преступник давно спрятал оружие. И, разумеется, не в кустах.
Маурисиу разгорячился. О Мартино он отозвался очень резко: дрянь был человек!
Комиссар поинтересовался, с чего вдруг возникло такое мнение.
— Да все знали, что он — фашист, он своих взглядов не скрывал, и многих вокруг считал неполноценными, — объяснил Маурисиу.
— Вы считаете, что он мог обидеть кого-нибудь из тех пареньков, которые потом принесли его труп в имение? — задал вопрос комиссар.
— Запросто, — уверенно заявил Маурисиу. — Например, Зекинью. Кстати, он тут появился ненадолго, о чем-то побеседовал с приятелями и сразу уехал в неизвестном направлении.
— Неужели? — огорчился Омеру. — А я ведь просил их задержать этого парня здесь, если он вдруг сюда заявится! Форро и Зангон тоже уехали?
— На месте, — тут же отозвался Маурисиу.
— Надо будет с ними побеседовать.