— Я смог бы его понять, если бы он женился на хорошей порядочной женщине, — говорил с болью Самуэл. — Но он же привёл в дом алчную проститутку, которая по возрасту ему даже не в дочери годится, а во внучки!
Самуэл был не одинок в своём мнении. Эзекиел и Ципора, например, считали, что Жонатан попросту сошёл с ума, о чём прямо говорили ему в лицо.
Эту юную особу Жонатан и в самом деле, привёл домой из борделя, куда его заманил Фарина в один из своих приездов в Сан— Паулу. Став хозяином борделя, Фарина завёл там новые порядки. Теперь Малу специально ездила в порт и отбирала для своего заведения красивых девушек, прибывающих на кораблях из Европы. Потом в борделе по инициативе Фарины устраивались аукционы, на которые выставлялись наиболее красивые девушки, ещё не успевшие потерять невинность.
Именно на такой аукцион Фарина и пригласил Жонатана, где тот впервые увидел юную, умопомрачительной красоты девственницу, прибывшую сюда на поиски счастья из Италии. Жонатан выложил за неё ни много ни мало миллион, но заплатил он не за право первой ночи с этой красавицей, а за право взять её в жёны.
Девица одурела от возможности получать всё, что пожелает, и каждый день заставляла Жонатана покупать ей горы драгоценностей и шикарных туалетов.
Самуэл был в шоке.
— Неужели мой отец и правда сошёл с ума? — говорил он Марии. — Любой здравомыслящий человек сразу увидит, чего стоит эта девица и что у неё на уме. А мой бедный папа надеется, что она будет ухаживать за ним в старости! Это же безумие! Разве я не прав?
— Ваш отец влюбился, — отвечала Самуэлу Мария. — Вы не можете отказать ему в праве на любовь. Это не в вашей власти.
«Господи! Она и вправду святая!» — думал о Марии Самуэл, что, впрочем, не мешало ему целенаправленно подготавливать для неё западню в угоду Камилии.
Жонатан между тем стал готовиться к свадьбе, купил себе новый смокинг, но официально оформить брак не успел. Девица сочла, что и так уже получила от него достаточно, и сбежала из отеля, прихватив с собой не только подаренные ей драгоценности, но также и карманные часы своего жениха, и даже деньги из его бумажника.
Жонатан плакал как дитя:
— Неужели я так страшен? Неужели я так стар, что от меня нужно бежать? Что же мне делать?!
— Вызови полицию, — язвительно посоветовал ему Самуэл. — Подними шум на весь город. Уверяю тебя, народ получит большое удовольствие от такого скандала! Ты станешь героем дня, о тебе напишут все газеты!
Мария, присутствовавшая здесь же, пожалела Жонатана и нашла для него слова утешения:
— Простите, сеньор Жонатан, но вы совсем не стары. Просто эта девушка вам не подходит. Поверьте мне, вы ещё встретите достойную женщину, которая полюбит вас!
Самуэл вновь был потрясён добротой, великодушием и деликатностью Марии. Чем больше он общался с ней, тем меньше ему хотелось выполнять обещание, данное Камилии. Но та властно давила на него, а он по— прежнему испытывал к ней неутолимое влечение, ради удовлетворения которого готов был пойти на любую жертву.
Несколько раз он подвозил Марию домой на своей машине, как правило, в тех случаях, когда её дежурство в отеле заканчивалось поздно вечером, и Тони это откровенно бесило. А Марии даже нравилось, что он её ревнует. Это означало, что он любит её! В то же время она не уставала повторять, что Самуэл — надёжный друг, который выручил её в сложнейшей ситуации, поэтому ревность Тони беспочвенна и неуместна.
Для Тони, однако, такая аргументация звучала неубедительно.
Когда Катэрина передала Марии драгоценности Жустини, он сразу же сказал:
— Теперь ты, наконец, сможешь уйти из этого отеля!
Но Мария рассудила иначе. Несколькими днями раньше Мадалена, вернувшаяся из Италии, привезла ей письмо от бабушки, которую Мария уже считала умершей. Когда— то Дженаро специально искал бабушку Луизу в Чивите и не нашёл её, а Мадалене совершенно случайно повезло встретиться с ней, они разговорились, и таким образом Мария смогла получить то письмо. Луиза была уже очень старенькой, но не теряла надежды когда— нибудь встретиться с внучкой. Вот почему Мария и решила не бросать работу в отеле и не продавать пока драгоценности.
— Я хочу подкопить ещё немного денег и перевезти сюда бабушку, — сказала она Тони.
На это ему было нечем возразить, и Мария продолжила работать в отеле.
А Камилия между тем назначила Самуэлу жёсткие сроки, в которые он должен был, наконец, осуществить задуманную ею мистификацию.