Камилия цинично рассмеялась ему в лицо:
— Какой же ты наивный! Мог бы и сообразить, что я не для того старалась разлучить Тони с Марией, чтобы потом выйти замуж за тебя, Конопатый!
— Значит, ты не просто мстила?! Ты...
— Да, наконец, ты начал соображать, — вновь засмеялась Камилия. — Мне нужен Тони!
— Я придушу тебя! — пошёл на неё Самуэл, готовый осуществить свою угрозу.
Камилия позвала на помощь Онофри и попросила его:
— Выведите отсюда этого сеньора и больше никогда не впускайте его ко мне!
Потерпев сокрушительное фиаско, Самуэл, как ни странно, довольно легко пережил потерю Камилии и убивался лишь из— за того, что сломал жизнь Марии. Он так и сказал отцу:
— Какой же я подлец! Исковеркал жизнь лучшему человеку в мире! Мария действительно святая, а я причинил ей такую боль!
Набравшись мужества, он пошёл к Марии в пансион, поскольку она уволилась из отеля после того скандала. Мариуза не хотела впускать его, но Самуэл смог убедить её, что пришёл с важным сообщением, которое сможет помирить Тони и Марию.
Мариуза позвала Марию в гостиную, и Самуэл получил возможность покаяться. Он честно рассказал Марии, зачем устроил ту подлую мистификацию, и пообещал то же самое сообщить Тони.
— Это ничего не изменит, — обречённо махнула рукой Мария. — Я и сама обо всём догадалась, а потом Маркус подтвердил мою догадку. Но Тони меня даже не захотел выслушать, а Маркусу он не поверил...
— Мария, прости меня, если сможешь! — взмолился Самуэл. — Я сознавал, какое зло творю, но и сам не пони— мал, что уже тогда любил не Камилию, а тебя!
— Перестаньте! — воскликнула Мария. — Я вас прощаю, но не надо возвращаться к старому.
— Нет, Мария, сейчас я говорю искренне, — продолжил Самуэл. — Я восхищаюсь тобой! Если ты захочешь начать жизнь заново, то умоляю тебя, начни её вместе со мной! У меня есть деньги, мы сможем уехать отсюда, куда ты пожелаешь.
— Оставьте меня, я больше не хочу слушать! — сказала Мария и попыталась уйти из гостиной, но Самуэл ухватил её за руку, воскликнув:
— Мария, я люблю тебя!
И опять, как это было недавно в отеле, на пороге гостиной появился Тони.
Он, наконец, созрел для того, чтобы спокойно поговорить с Марией, и шёл сюда, вполне готовый к примирению, но услышал последнюю фразу Самуэла и, ослеплённый ревностью, не захотел разбираться в происходящем. Ему и так всё было ясно: Мария предательница, она продолжает встречаться с Самуэлом!
— Дрянь! Шлюха! — неистово закричал он, бросившись к Марии с кулаками. — Ты продалась ему, потому что он богатый! Я отберу у тебя сына! Он не должен жить рядом с распутной матерью!..
Самуэл заслонил собой Марию, не позволяя Тони ударить её, и тот невольно стал наносить удары сопернику. Самуэл вынужден был ответить ему тем же. Били они друг друга беспощадно, и только вмешательство Маркуса и Жакобину помогло остановить эту драку.
Самуэл поспешил уйти домой. Тони же рвался в детскую, намереваясь увести с собой Мартинью.
Жакобину пришлось напомнить Тони, что официально мальчик числится сыном покойного Мартино и, чтобы отобрать его у Марии, потребуется пройти через сложное судебное разбирательство.
А Маркус выразился проще: он обозвал Тони дураком, неспособным ценить женщину и дорожить любовью.
В отличие от Тони Маркус теперь в полной мере познал истинную значимость любви и всем сердцем рвался к своей ненаглядной Жустини. Выполнив поручение матери по устройству сестры в педагогическое училище, он без промедления отправился на фазенду, ещё не зная, что не найдёт там Жустини.
Едва сойдя с поезда, Маркус встретил Марселло и Зангона, приехавших на станцию в надежде отыскать какие— либо следы Беатрисы. Они рассказали ему о своём горе, и Маркус посоветовал им обратиться к телеграфисту:
— Если она приехала ночью, то неудивительно, что на станции её никто не заметил. А на телеграфе всегда сидит дежурный, он мог что— то видеть.
Получив благодарность за подсказку, Маркус поехал на фазенду, а Марселло и Зангон поспешили к телеграфисту, который и в самом деле вспомнил, что видел здесь какую— то девушку в ту ночь, когда была найдена убитая женщина.
— Такая худенькая, с короткой стрижкой... — вспомнил он, напрягая память. — Она ещё спросила у меня, не видел ли я тут какой— нибудь машины, которая могла бы отвезти её домой... А потом к ней подошёл мужчина, судя по всему, её знакомый, они о чём— то поговорили, и он настоял на том, чтобы девушка поехала с ним, на его машине.
— И как выглядел тот мужчина? — спросил Марселло, уже зная наперёд, что это был Фарина.