— Согласен! — оживился Марселло. — Только давай сегодня возьмём не роман, а стихи. Они покороче, чем эти главы!
Так, шутя и веселясь, они и читали книги. Происходило это повсюду — в комнате Беатрисы, в библиотеке, в саду, в роще.
Маурисиу не раз видел их за этим занятием, и ничто его не раздражало. А тут они едва успели раскрыть книгу, уединившись в садовой беседке, как Маурисиу коршуном налетел на них, выкрикивая ругательства и угрозы. Беатрису он обзывал распутной девкой, а Марселло — грязным итальянцем. Разумеется, Марселло не стал терпеть этого молча. Прежде всего, он вступился за честь Беатрисы.
— Не смей оскорблять мою невесту! — закричал он, встав лицом к лицу с Маурисиу, — И уходи отсюда, не мешай нам читать.
Маурисиу же больше не стал тратить свой пыл на слова и сразу перешёл к боксёрским приёмам, которыми некогда владел в совершенстве.
Между мужчинами началась жестокая драка. Увидев кровь на лице Марселло, Беатриса истошно завопила, и на её крик сбежались все, кто в это время был на фазенде.
Катэрина сразу же бросилась разнимать дерущихся, Беатриса, оправившись от испуга, попыталась заслонить собой Марселло, у которого и так уже было окровавлено всё лицо, поскольку Маурисиу рассёк ему бровь и губу. Беатриса надеялась, что брат не сможет поднять на неё руку, однако для Маурисиу, она в тот момент была лишь досадным препятствием, и он с силой отшвырнул её в сторону. Беатриса упала, больно ударившись о край стола, установленного в беседке. Марселло, увидев это, взревел как дикий зверь и с удесятерённой энергией пошёл в очередное наступление на обидчика. Но Маурисиу был явно сильнее в этой схватке, и атака Марселло закончилась тем, что он, получив ещё несколько болезненных тумаков, споткнулся и упал на пол. Маурисиу тут же принялся избивать его ногами, а когда на его пути встала Катэрина, защищавшая брата, он не раздумывая, ударил и её.
— Подонок! Убийца! — закричала Катэрина. — Остановите его, пока он нас всех тут не убил! Что ж вы стоите? Помогите!
Она обращалась, прежде всего, к Зекинью, который уже давно рвался в бой, но его с двух сторон за руки удерживали Форро и Зангон. Когда же Маурисиу ударил Катэрину и она закричала, Зекинью с невесть откуда взявшейся силой рва¬нулся в самую гущу драки, потащив за собой как на привязи и Форро, и Зангона. Понимая, что его теперь не остановить, они ослабили хватку, и Зекинью, получив свободу, с огромным удовольствием врезал Маурисиу по физиономии.
Франсиска пришла к месту драки последней и, увидев, как бьют её сына, заголосила, перекрикивая всех:
— Прекратите! Бандиты! Как вы смеете?! Я вызову полицию!..
Тут уж настал черёд вступить в дело Зангону и Форро. Каждый из них на своём веку укротил не одного разъярённого быка, и поэтому они без особых усилий сумели растащить в разные стороны Зекинью и Маурисиу.
Когда драка утихла, Франсиска строго спросила, обращаясь к Зекинью:
— Как это понимать? Ты посмел поднять руку на хозяина!
— Мама, он не виноват! — закричала Беатриса. — Ты лучше посмотри, что твой сын сделал с Марселло, с Катэриной, со мной! Посмотри на эту кровь и ссадины! Маурисиу всех бы нас поубивал, если бы ему не помешал Зекинью.
Франсиска поморщилась, увидев окровавленное лицо Марселло, и сказала примирительным тоном:
— Не преувеличивай, Беатриса. Слава Богу, никто никого не убил. А ты, Маурисиу, всё объяснишь мне дома. Пойдём со мной!
Она взяла его за руку, собираясь увести в дом как маленького провинившегося ребёнка, но Маурисиу ещё не успел остыть от драки и велел всем троим пастухам немедленно убираться с фазенды.
— Нет, они останутся здесь, — неожиданно заявила Катэрина. — Должен же кто— то защищать нас от тебя!
— Думай, что говоришь! — строго одёрнула её Франсиска, но Катэрина уже закусила удила.
— А что тут думать? — вскинулась она на свекровь. — Ваш сын сошёл с ума! Я боюсь его! Никто не знает, кого он захочет убить в следующий раз. Сегодня хотел убить Марселло, а завтра, может, сеньора Фарину, меня или моего сына — ведь мы все итальянцы!..
— Уймись, Катэрина! — вновь потребовала Франсиска.
— Мама, ты пришла позже и не видела, что творил Маурисиу, — поддержала Кат'эрину Беатриса. — Он действительно сошёл с ума, я тоже его боюсь!
— Ладно, идёмте все в дом, — сказала Франсиска. — Там поговорим по— семейному.
— А куда идти нам? — спросил у неё Форро.
— На все четыре стороны! — ответил ему Маурисиу, опередив Франсиску, которая в отличие от него не собиралась прогонять пастухов с фазенды.