— У вас душа артиста!
Приободрённый её репликой, Дженаро продолжил:
— Но я всегда получал за свою игру жалкие крохи, потому что играл для бесчувственных людей.
— Да, конечно, — подхватила Мариуза. — Всем известно, какая публика в том гнезде порока!
— А теперь меня признали, дона Мариуза! — победоносно сообщил ей Дженаро. — Меня пригласили играть в роскошном отеле на хорошем рояле для тех, кто сможет по достоинству оценить моё искусство!
— Я так рада за вас, маэстро! — сказала Мариуза, прижав ладонь к сердцу.
— А платить там будут хорошо? — спросила Изабела.
Для Дженаро её вопрос прозвучал как фальшивая нота, он даже поморщился от досады.
— Разве в этом дело, сеньорита Изабела? — сказал он с укором. — Главное — меня признали! Где Тони? Я должен сообщить эту радостную новость ему!
— Он сказал, что после работы пойдёт на какой— то профсоюзный митинг, — сообщила Мария с печалью в голосе.
Дженаро сразу изменился в лице, и Мариуза, заметив это, принялась его утешать:
— Даст Бог, с вашим сыном ничего дурного не случится. Успокойтесь, сеньор Дженаро, иначе у вас не выдержит сердце. Давайте лучше отметим, как следует ваш успех. У меня для такого случая найдётся бутылочка хорошего вина.
— Спасибо, дона Мариуза, — растрогался Дженаро. — У вас чуткая душа, вы всегда меня понимаете с полуслова. Видите ли, я всю жизнь хотел, чтобы Тони мной гордился. Но обстоятельства складывались так, что я чувствовал себя неудачником. И вот теперь наступил такой момент...
— Вы не волнуйтесь так, сеньор Дженаро, — вновь попыталась успокоить его Мариуза. — Ваш сын непременно будет вами гордиться!
— Мы все вами гордимся, — добавила Мария.
Чуть позже, когда Дженаро, выпив вина, расслабился и немного успокоился, он сказал Марии:
— Кстати, в том отеле я встретил твоего друга Фарину.
— Вот как? — оживилась Мария. — Почему же он к нам не заходит?
— Я так понял, что у него здесь много всяких дел, — ответил Дженаро. — Но он велел передать тебе привет и сказал, что обязательно с тобой повидается.
Фарина приехал в Сан— Паулу, чтобы добыть деньги для нужд фазенды, на которой он теперь жил. Продавать сокровища Франсиски, доставшиеся ей от первого мужа, Фарине очень не хотелось, однако и снимать крупную сумму со своего банковского счёта не хотелось тоже. Особенно остро он ощутил это, переступив порог банка. А тут ещё и управляющий банком сказал ему, что сейчас этого делать не стоит.
— Большая часть вашего вклада состояла из облигаций, выпущенных правительством для строительства железной дороги, но теперь кабинет Жетулиу Варгаса отказывается признать их номинальную стоимость, и вы рискуете на этом много потерять. Конечно, у вас на счету положительное сальдо, есть и вложения иного рода, но я не советую вам снимать их. Разве что в случае крайней необходимости.
— Спасибо, я не стану ничего снимать, — сказал Фарина. — Я добуду деньги иным способом.
С давних времен у него была здесь маленькая посредническая фирма, ориентированная на поставки продовольствия из— за рубежа. Доход она приносила небольшой, зато постоянный. Вот её— то Фарина и вознамерился продать, но не нашёл достойного покупателя, способного заплатить ему необходимую сумму.
«И всё же, мне нужно добыть, эти чертовы, деньги любой ценой! — сказал себе Фарина. — Теперь у меня будет сын, и ради него я пойду на любую авантюру, потому что он непременно должен стать одним из самых богатых жителей Бразилии!»
Приняв такое решение, он отправился в бордель к Жустини, собираясь предложить ей как раз ту самую авантюрную сделку.
Жустини обрадовалась, увидев его, но сразу же заметила, что он сильно изменился.
— У тебя взгляд стал каким— то другим, — сказала она. — Жёстким и... плутоватым.
Фарина засмеялся и отплатил ей той же монетой:
— А ты тоже изменилась!
— Постарела?
— Нет. Но в твоих глазах тоже появился металлический блеск. С чего бы это?
— Я перестала верить в любовь, — пояснила Жустини. — Тот молодой человек, по которому я много лет убивалась, на самом деле относился ко мне всего лишь как к публичной женщине. Теперь я избавилась от романтических мечтаний и думаю только о делах.
— Хочешь вернуться во Францию? — спросил Фарина.
— Нет. Говорят, там скоро будет война.
— Меня тоже беспокоит эта война, — вздохнул Фарина. — Поэтому я и приехал сюда провернуть кое— какие дела, но, боюсь, мне не хватит денег.